Всем верующим людям в России, да и за ее пределами хорошо известны чудотворные списки иконы Богоматери «Всецарица», пребывающие в Алексеевском и Новоспасском монастырях. Но мало кто знает о человеке, который создал эти иконы, и о том, кто первый привез одну из них в нашу страну. Предлагаем вашему вниманию краткие жизнеописания одного из хранителей Алексеевской святыни, в Боге почившего иеродиакона Луки (Постникова)[1], до принятия монашества – отца диакона Георгия и афонского монаха Ефрема (Макарова)[2], написавшего этот дивный образ.
С годами память об иеродиаконе Луке остается живой и близкой душам многих людей, которым он помогал молитвой и трудами своих умелых рук. Автор этих строк, тоже лично знавшая иеродиакона Луку, решилась поделиться воспоминаниями об удивительном человеке и современном подвижнике духа. Но сначала коротко расскажем биографию этого праведника.
Будущий отец Лука, Георгий Постников, родился 14 апреля 1958 года в Москве в семье Михаила Дмитриевича и Нины Васильевны. «По воспоминаниям Нины Васильевны, в детстве и отрочестве отец Георгий отличался от сверстников. Был спокойным, сосредоточенным, домашним мальчиком. Его мало интересовала улица. В отстраненности от детских забав уже в этом возрасте проявилась избранность Божия»[3].
«Семена веры заронила в него глубоко верующая бабушка по линии мамы, Варвара Федоровна Трепыхалина. Целомудрие и милосердие Георгию привили родители. Мама научила мальчика жить для других, а отец – выполнять всю мужскую работу. Эти навыки в дальнейшем пригодились в его служении. Окончив школу, Георгий получил среднее техническое образование, а после армии поступил в Московский энергетический институт на вечерний факультет. Но после второго курса он пошел трудиться в Институт океанологии им. П. П. Ширшова. Уже тогда он хотел познать мир Божий. От института Георгий бывал в командировках на Байкале и в других местах России, принимал участие в шестимесячной научной экспедиции. Однако вскоре его плавания прекратились, так как в институте узнали, что он ходит в храм.
В то время в Москве было немного открытых церквей. В храме святого мученика Иоанна Воина на Якиманке будущий протодиакон стал звонарем и чтецом на клиросе. Время на улице стояло советское, духовная литература была запрещена, и Георгий тайно делал копии церковных книг, переписывал акафисты и раздавал людям. Такая деятельность не могла остаться незамеченной соответствующими органами. Георгий обнаружил слежку, были и провокационные звонки домой, но обошлось. Бог не попустил.
Георгий трудился и в типографии Свято-Троицкой Сергиевой лавры. Знал многих отцов-подвижников, так как помогал в монастыре – проводил или чинил в кельях телефонную связь и, конечно, беседовал с монахами. Эти встречи посеяли духовные семена на благодатную почву его души».
В 1980-х годах образовалась православная община в храме Покрова в Лыщиковом переулке, затем она укреплялась в храме Владимирской иконы Богородицы в селе Виноградово. А с 1990 года община начала подвижнические труды по восстановлению храма святого равноапостольного князя Владимира в Старых Садех. Отец Георгий был в общине с самого основания. Он активно включился в работу, не отстраняясь ни от каких поручений.
«28 апреля 1992 года на Светлой седмице, в день празднования Иверской иконы Божией Матери, Святейшим Патриархом Алексием II он был рукоположен во диакона. Перед хиротонией, когда встал вопрос о женитьбе, выбрал целибат. Принимая это решение, отец Георгий сознательно пошел по такому пути служения Господу. И уже осознано посвятил свою жизнь Христу, соединяя с Ним всего своего внутреннего человека, но живя при этом в миру – должен был заботиться о маме». Служил всю жизнь в храме святого равноапостольного князя Владимира в Старых Садех.
В 2000 году окончил Московскую духовную семинарию. В 2002 году за многие и полезные церковные труды Святейший Патриарх Алексий II удостоил его права ношения двойного ораря, а в 2007 году возвел в сан протодиакона за усердное служение Церкви Божией, которое отец Георгий совершал с благоговением и смирением. Ведь главными в его жизни была Божественная литургия, а также молитвы о ближних и далеких, об Отечестве, познание Божьего мира в паломничествах по святым местам христианской веры, а еще «труд любви» – помощь всем, нуждающимся в ней.
Знаменательной вехой в жизни отца Георгия стали события, связанные с прибытием в Россию иконы Божией Матери «Всецарица», ставшей заступницей и покровительницей многих людей, обремененных скорбями и болезнями.
Все началось с Максима Клименко, в то время бывшего иподиаконом почившего владыки Питирима (Нечаева), митрополита Волоколамского и Юрьевского и некогда ведущего программы «Ортодокс». В начале девяностых годов ХХ века небольшая группа из общины храма Воскресение Словущего на Сивцевом Вражке помогала детям во Всероссийском Онкологическом центре на Каширской. Из очередной поездки по Греции в 1990 году Максим привез из Ватопеда пачку икон-открыток Пантанассы и передал ее Татьяне Леонидовне Гончаровой, будущей монахине Елисавете, а тогда прихожанке, помогавшей в Онкоцентре, со словами: «Раздайте ее детишкам. Она известна в Греции исцелениями от рака». Иконы были подарены детям, и произошло несколько чудес. Здоровье одного мальчика, бывшего при смерти, неожиданно поправилось. Он взял открытку домой и вскоре получил полное исцеление.
Собравшись снова в Грецию в 1993 году, Максим высказал мысль заказать список иконы. Татьяна Леонидовна попросила обсудить этот вопрос в Ватопедском монастыре и, если возможно, привезти службу с каноном и акафистом, а самое главное – слайд Пантанассы и благословение игумена Ватопеда на его тиражирование в России. Все это, с разрешения игумена и старцев обители, было доставлено в Москву.
И только когда все свершилось, участники событий осмыслили их. Post factum осознали, что явились орудиями Промысла Божия. Летом 1994 года Татьяна Леонидовна встретилась в лавре с иеромонахом Иеронимом (Шурыгиным), впоследствии ставшим архимандритом, наместником Свято-Троицкого мужского монастыря в городе Алатырь. Батюшка сказал, что едет в Грецию, и предложил присоединиться ей и диакону Георгию Постникову, также помогавшему в Онкологическом центре. Ехать надо было через неделю, а оформление визы занимало несколько месяцев. Но батюшка благословил идти прямо в посольство. Однако оказалось, что попасть туда не было никакой возможности: огромная толпа, двойное ограждение и охрана. Но сцеплением чудесных «совпадений» в тот же день, за три часа, визы сроком на месяц были готовы. Именно в этой поездке осуществилась мысль заказать икону «Всецарица» на Афоне.
В Ватопедской обители отец Георгий просил написать для детского онкологического центра икону «Пантанасса» иконописца Владимира Макарова, и тот с радостью согласился, упомянув, что в 1993 году уже делал первый большой список для греческого храма (от которой в то время уже произошли чудесные исцеления). Наместник монастыря архимандрит Ефрем благословил написать список с чудотворного образа «Пантанассы» для России.
Монастырская братия с особым вниманием отнеслась к делу, совершаемому во славу Божией Матери. После Божественной литургии афониты отслужили водосвятный молебен, на святой воде которого были замешаны краски, и Владимир приступил к работе с полным соблюдением всех древних обычаев иконописания. По завершении святых трудов новонаписанный образ сорок дней находился на престоле соборного храма.
Икона пришла в Россию 11 августа 1995 года, почти одновременно с Иверской, занявшей свое место в воссозданной Иверской часовне. В тот же день, 11 августа, по удивительному совпадению, вышел тираж иконы-открытки. Таким знаком был отмечен день появления новой иконы в России.
Первый молебен перед образом Божией Матери «Всецарица» совершил в часовне детского онкологического центра священник Алексей Казанчев, настоятель храма святого великомученика Георгия Победоносца в Лучниках, окормляющий больных детей онкоцентра. Первым ребенком, приложившимся к иконе, была девочка, за которую ровно год назад в этот же день было подано поминание о здравии на Афон.
Так сложилось, что в центре детской онкологии для чудотворного образа не нашлось надежного помещения и не было свободного доступа к святыне для всех желающих. И она находилась в доме отца Георгия, где служились молебны, икона мироточила. «Всецарица» продолжала посещать онкологический центр. На Светлой седмице, когда икону носили по палатам, от нее стало исходить неземное благоухание. Но вопрос, где хранить чудотворный образ, оставался открытым.
Славная икона побывала в нескольких храмах, будто Сама Пресвятая Богородица выбирала место, где ей быть, присматривалась к людям, в чьи руки отдает Свою бесценную святыню. Некоторое время икона находилась у священника Алексия Казанчева. Он перенес ее в храм святителя Митрофана Воронежского, где икона в праздник Введения Богородицы во храм мироточила и благоухала. Затем, несколько позже, «Всецарица» была передана на хранение в храм Всех Святых бывшего Ново-Алексеевского монастыря, где настоятелем служил протоиерей Артемий Владимиров, написавший акафист, посвященный святому образу.
«Росло и ширилось в Первопрестольной, да и во всей стране, почитание «Всецарицы» и число получивших исцеление через этот святой образ. А жизнь и диаконское служение отца Георгия по-прежнему проходили в трудах и молитвах, в терпении и смирении, которые приближали его к Богу. По великой Своей милости Господь сподобил его быть испытанным, как злато в горниле, тяжелой болезнью и для очищения, и для совершенствования, и для приготовления души к переходу в Царство Небесное. Это стало для всех большой неожиданностью, казалось, что такой человек должен быть всегда рядом. Но Бог решил иначе. Праведниками украшается Царство Небесное, а земным дается взирать на их кончину и учиться подражать их вере».
Однажды отец Георгий пожаловался на плохое самочувствие. Затем он лег в больницу на обследования, в результате которых была назначена срочная операция, после которой был объявлен грозный диагноз. Когда он узнал от врачей, что жить осталось месяца три, то подал прошение в Патриархию о монашеском постриге. Он свершился 18 мая 2011 года по благословению Святейшего Патриарха Кирилла в Свято-Даниловом монастыре духовником отца Георгия ровно за месяц до его кончины.
Матушка Елисавета вспоминала в книге памяти об отце Георгии «Жизнь как труд любви»: «Боли усиливались, таблетки были малоэффективны. Он никогда не роптал, а из уст его слышалось: «Слава Тебе, Боже!» Было решено положить отца Луку на ежедневные капельницы в специализированную клинику, откуда он уже не вернулся…
Около 10 часов вечера почувствовал ухудшение и смиренно сказал: «Вот и всё. Скажи маме, что я ее люблю». Потом добавил: «Прости меня». Попросил передать приходу Свято-Владимирского храма, что просит у всех прощения. Стал с покаянием горячо молиться. Я побежала за врачами. Войдя обратно, увидела, как его лицо озарил свет. Он закрыл глаза <….> Через некоторое время отца Луки не стало. Это было 18 июня 2011 года между всенощной и Божественной литургией праздника Всех святых.
Его добродетельная земная жизнь была подготовкой к такому праведному концу. Он ушел ко Господу, к Которому стремился всей своей душой, исполняя Его заповеди, главная из которых – искренняя, чистосердечная, жертвенная, самозабвенная любовь к людям»[4].
Лично в моей душе от соприкосновения с жизнью этого праведного человека остался тихий свет, как от ушедшего за горизонт освещенного солнцем светлого облака. Поделюсь с нашими читателями небольшими воспоминаниями.
Иногда мне казалось, что в нашей современной христианской жизни все-таки не хватает примеров святости, жертвенной доброты и любви к ближним и далеким, а мне нужен живой пример для подражания. Любящий всех нас Господь услышал искреннее желание сердца: в моей жизни появился человек святой жизни. Но мне тогда представлялось, что святые – это непременно феномены из ряда вон выходящие, стоящие высоко на горе и видимые всеми, и что к ним непременно должны лететь и ехать страждущие и обремененные. О невидимых миру тружениках в голову не приходило. А отец Лука был всегда скромно незаметен, прост в обращении и абсолютно доступен окружающим. Он часто сходился с людьми, еще только ищущими Бога, и благодаря общению с отцом Лукой они Господа находили (число его крестников – 30 человек – говорит само за себя).
Особенно запомнилось, что в его словах, движениях чувствовалось внутреннее душевное умиротворение. Рядом с ним всегда было просто, спокойно и радостно.
Помню, что он всегда ходил с рюкзаком, где носил разные инструменты и детали, так как все время помогал каким-то одиноким и немощным людям с ремонтом квартир, электрики, сантехники. С ним всегда можно было посоветоваться о покупке электроплиты или унитаза, попросить подключить стиральную машинку. Про деньги речи не было, люди сами решали, чем и как они могут отблагодарить за помощь. Вообще отец Лука был абсолютным бессребреником: если ему жертвовали деньги, он их все раздавал нуждающимся, единственное, что оставлял себе, – это средства на паломничества по святым местам. Он много ездил молиться Богу в разные веси, города и страны. Но даже на одежду себе не тратился. Он был равнодушен к мирским благам.
Однако я знаю, что его любили афонские монахи. Человек, который с ним туда много лет ездил, вспоминал, с какой приветливостью отца Луку встречали братия во всех разноязычных монастырях Святой Горы.
В глубине сердца у меня тоже остались, если так можно выразиться, сакральные моменты, связанные с памятью об отце Луке. Время от времени сокровенная молитвенная жизнь отца Луки проявлялась вовне, но он умел органично сочетать обычную будничную жизнь человека с чудом проявления в ней внешне незримого присутствия Божия.
Долгое время я работала в храме Всех Святых в Красном Селе, где находится образ Богоматери «Всецарица», который очень люблю. В это же время, параллельно работе в Красносельской библиотеке, собирала книгу о судьбах известных чудотворных образах Божией Матери в истории России. Удивляло и печалило, что о нашей иконе «Всецарица» было мало что известно. В конце концов выяснилось, что о ней нужно написать статью. Таким образом, познакомилась с хранителями чудотворного образа Богоматери «Всецарица» – отцом Георгием Постниковым и Татьяной Леонидовной Гончаровой.
В первый день нашего знакомства с отцом Лукой сразу обратила внимание на его скромность и смирение. Он так просто рассказывал о появлении чудотворной иконы, будто не про себя, а о ком-то другом, без всяких ненужных эмоций и красочных эпитетов. Местоимение «я» почти отсутствовало в этом спокойном, сосредоточенном рассказе.
Статья о «Всецарице» вышла в журнале «Православная беседа» в 2005 году, и ее появление совпало с внесением этой иконы Богоматери в месяцеслов Русской Православной Церкви. Благодаря этим стечениям обстоятельств у меня появились замечательные друзья.
Из нашего общения расскажу о двух случаях, происшедших в совместных паломничествах. Однажды отец Георгий с Татьяной Леонидовной пригласили меня в 2004 году поехать вместе на богомолье в Серафимо-Дивеевский монастырь, а затем продолжить паломничество по мордовским обителям. Проведя несколько дней у святых мощей преподобного Серафима, мы отправились в Параскево-Пятницкую обитель, а затем решили посетить два монастыря Ромадановского района: женский Свято-Тихвинский и мужской Свято-Троицкий в селе Большое Чуфарово. Оба они были основаны по благословению преподобного Серафима Саровского, в советские времена их сильно разрушили, но уже началось восстановление.
Когда нанимали такси, выяснилось, что наших денег хватает только на поездку в какой-то один из монастырей. Отец Георгий выбрал Троицкий. Во время гонений на православие это было место горя и страдания, потому что страшнее Чуфарей в Мордовии ничего не было. В лагере, устроенном в обители, было замучено много верующих: монахов, священников, мирян. Поэтому в 1996 году в нем освятили храм в память Новомучеников Российских. Туда мы и отправились.
Помню, что мы просто летели в нашем такси по бескрайним засеянным полям, цветущим лугам, разделенным между собой лесополосами. Шофер, плохо знавший дорогу в Троицкий монастырь, спрашивал у встречных людей, туда ли мы едем.
«Да, туда, туда», – кивали ему в ответ местные жители и указывали направление нашего пути. Так мы скоро подъехали к обители с голубым храмом и деревянной оградой. Отец Георгий сказал, что она не похожа на Чуфарово. А шофер узнал у сидящих у ворот людей, что эта Тихвинский монастырь, тот самый, на который нам не хватило денег!
Шофер пошел расспросить про дорогу в Чуфарово, а мы поспешили через цветущий двор к Тихвинскому храму. Каково же было наше изумление, когда, переступив его порог, мы вдруг увидели в иконостасе над царскими вратами очень большую икону Богоматери «Всецарица»! Помню, у меня слезы на глаза навернулись. Божия Матерь – вот Кто нас сюда привел!
Помолившись, мы собрались уходить, и та же монахиня спросила, почему не хотим подойти под благословение к игумении. Мы удивились, а матушка стояла среди своих сестер так скромно, что игумении никто из нас не заметил. Путников тут же пригласили в трапезную, стол заставили всяческими вкусностями и налили чай. Но скоро нас стал вызывать шофер, узнавший правильную дорогу в Троицкий монастырь. Так как это была его «ошибка», то он повез нас в Чуфарово. Помню, что мы восприняли это происшествие сдержанно, но в душе очень благодарили Бога.
Заметила за отцом Лукой, что в «переживательные» моменты жизни он сохранял полное спокойствие и сосредоточенно молчал, когда другие громко говорили. Сейчас понимаю, что в те моменты он молился и ждал, когда Господь укажет Свою волю. Отец Лука ходил под Богом и старался жить по Его воле. Поэтому с отцом Лукой люди себя чувствовали как за каменной стеной.
В этот раз довелось побывать с моими друзьями в паломничестве в Греции, где у отца Георгия и Татьяны Леонидовны было много друзей. Мы посетили Салоники, Афины, острова Эгина, Андрос и Патмос, а еще были в Патрах и на Корфу. Это столь замечательное молитвенное путешествие послужило импульсом к созданию в благодарность Богу книги-сборника о православных святынях мира «На перекрестках вечности: мир глазами паломников».
Однако в конце нашего удивительного молитвенного «хождения» случилось ужасное искушение, которое могло бы печально закончиться.
Отец Георгий очень хотел заехать в метеорские монастыри, это была его заветная мечта. После острова Корфу мы остановились в Метеорах. Но когда отправились в аэропорт в Салоники, то оказалось, что опаздываем на самолет. Об этом знали только отец Георгий и Татьяна Леонидовна. Они стали усердно молиться и как же обрадовались, когда выяснилось, что самолет из Москвы в Салоники вообще не прилетел. А я сидела и удивлялась: чему тут радоваться? И только в Москве узнала, что оказывается, мы опоздали на самолет. А у нас на всю компанию оставалось всего четыре евро. Отец Георгий тогда сказал: «Я так напряженно молился всю дорогу из Метеор в Салоники…» А я смотрела на него и думала: «Какая же это была молитва, если даже самолет где-то заблудился?!»
Сейчас почему-то вспомнилось, когда гроб отца Луки (отца Георгия) стали обносить вокруг храма, в общей процессии за мной шла пожилая женщина и плакала, причитая: «Это я должна была умереть, а не он. Я болела раком, врачи отказались лечить. Я ездила к его иконе во Всех Святых молиться и исцелилась. Теперь живу, а он умер, как будто вместо меня. От его иконы столько народа выздоровело, он сам стольким людям помогал, он столько сделал, такой умница… а я зачем…» Слушала ее и думала, что мы не бережно относимся друг к другу. И только потеряв ближнего, начинаем понимать, кто был рядом с нами.
В это время уже версталась книга «На перекрестках вечности». И я решила посвятить ее памяти отца Луки. Ведь она началась благодаря нашему общему паломничеству в Грецию. Но в редакции мне сказали, что книга уже готова и ничего менять нельзя. Однако после сороковин отца Луки мне вдруг позвонили из издательства и сказали, что в обложку вносят непредвиденные изменения, и я могу внести свое посвящение. Эта книга напомнила людям о настоящем молитвеннике и благодатном страннике иеродиаконе Луке (Постникове). Верю, что и сейчас отец Лука молится обо всех нас, далеких и близких.
Воспоминаниями об иконописце, сделавшем первые списки чудотворной иконы «Всецарица» для России, поделился его сын – художник Денис Владимирович Макаров.
Монах Ефрем (Макаров) – известный российский реставратор и талантливый художник, специалист в области масляной и темперной живописи, иконописец. Тридцать лет трудов церковного творчества монаха Ефрема связаны с островом Валаам и Святой Горой Афон. Он внес неоценимый вклад в сохранение Валаамского и Святогорского наследия.
Владимир Павлович Макаров родился 7 февраля 1938 года в Москве. Святое Крещение принял в старинном городе Солигалич, оттуда был родом его отец, Павел Александрович Макаров. Вектор направления его жизни был задан сразу. В юности Владимир занимался в рисовальных классах при Суриковском институте и в изостудии, где определился со своим призванием. Мастерству обучался в высшем Строгановском художественно-промышленном училище, куда поступил в 1967 году на отделение подготовки мастеров по реставрации живописи и закончил его с присвоением специальности мастер исполнитель монументально-декоративной росписи. С 1969 года работал в Московском областном художественном фонде.
Затем Божиим Промыслом он поехал в Северную столицу, где с 1972 года трудился художником-реставратором в Эрмитаже, в бригаде по реставрации монументально-декоративных росписей. В это время уже начинается его духовное служение. Владимир занимается реставрацией икон в Ленинградской Духовной Академии, в разных храмах и пробует писать новые образы. Часто в благодарность за работу ему отдавали старинные иконы, и в его мастерской на Васильевском острове перед ними горели лампады. За круглым столом из мастерской был прекрасный вид на Неву. В те годы здесь собиралась научная и творческая интеллигенция.
В 1981 году Владимир Павлович устроился трудиться в областную специальную научно-реставрационную производственную мастерскую: реставрировал интерьеры Китайского дворца в Ораниенбауме и живописные работы из запасников дворца, плафон в Золотом зале Рундальского замка в Латвии и интерьеры посольства в Праге. В 1986 и 1987 годах он прошел стажировку во Всесоюзном научно-исследовательском институте реставрации, в отделе темперной живописи.
1979 год стал поворотным в жизни художника. Владимир Макаров перешел на работу в трест «Леноблреставрация», где у него появилась возможность участвовать в восстановлении духовных памятников России, таких, например, как Успенский собор Тихвинского монастыря или Валаамский Спасо-Преображенский собор. В 1985 году начались его труды по аварийному укреплению живописи в главном соборе на острове Валаам.
Именно здесь Владимир Макаров приобрел то, к чему больше всего стремился: работу, наполненную глубоким духовным смыслом, окружающие ландшафты исключительной красоты и гармонии и возможность внутреннего уединения. В 1987 году он принял предложение Валаамского музея-заповедника и остался на острове в качестве музейного художника-реставратора. Во многом именно благодаря его активной деятельности по реставрации икон из фондов музея появилась возможность организовать постоянную экспозицию в интерьерах надвратной церкви внешнего каре Валаамского монастыря. По воспоминаниям реставратора, кандидата искусствоведения Светланы Евгеньевны Большаковой, среди экспонатов особую сложность для реставрации представлял собой холст с изображением Преображения Господня, найденный возле входных дверей собора в качестве половой тряпки. «В это не верилось, но, действительно, после проведенных реставрационных мероприятий укрепления, дублирования, расчистки стало ясно, что это один из храмовых образов Спаса-Преображенского собора».
Одновременно с реставрационной практикой Владимир Павлович не прекращал заниматься творчеством: создал целый ряд удивительно тонких и гармоничных видов Валаама и пробовал писать иконы. В 1989–1990 годах после возобновления деятельности на острове мужского монастыря Владимир Макаров создал первые образы для иконостаса нижнего храма во имя преподобных Сергия и Германа Спасо-Преображенского собора. Отреставрированный им образ Господа Вседержителя с предстоящими преподобными Сергием и Германом Валаамскими и сейчас пребывают над ракой основателей обители. Многие его живописные работы находятся в фонде Валаамского музея и в частных коллекциях.
В 1992 году в составе группы петербургских коллег-реставраторов Владимир Макаров получает благословение от Патриарха Алексия II отправиться на Святую Гору Афон для спасения живописного убранства храмов и икон русского Свято-Пантелеимонова монастыря. Тогда впервые на Афон приехали российские профессиональные реставраторы.
Осенью 1992 года начались реставрационные работы в ансамбле Свято-Пантелеимонова монастыря, были восстановлены многие монументальные росписи, иконы и книги, также проводились реставрационные работы в Ксилургу, в Стефановской келии, Старом Русике и других древних храмах Афона. Все работы по стенописи и противоаварийным укреплениям в монастыре выполнялись по заданию начальства обители – схиархимандрита Иеремии (Алехина) и особенно духовника – иеромонаха Макария (Макиенко), осуществлявшего также постоянное руководство. Исследования и фиксация объектов исполнялись сжато, но по традиционной методике петербургской школы реставрации[5].
«На всех участников группы эта поездка произвела необыкновенное впечатление, но только Владимир Макаров решил остаться в монастыре на длительное время в качестве трудника. Афон предстал для него как средоточие всех духовных устремлений: удел Божией Матери на земле, место неусыпаемой молитвы и иноческого подвига, а также необыкновенной красоты древние храмы, росписи, иконы и удивительные, полные света и воздуха ландшафты. Для реставратора и художника в Свято-Пантелеимоновом монастыре было бесконечно много работы: иконы и росписи требовали срочной реставрации, большая нужда была также и в новых иконописных образах»[6].
Помимо трудов по реставрации, он получил благословение на написание фрески преподобного Силуана Афонского на стене Покровского корпуса в Свято-Пантелеимоновом монастыре. После этой значительной работы его пригласили восстанавливать древние фрески в монастыре Дионисиат. Причем не только реставрировать, но и восполнять утраченные композиции в соответствии со стилистикой древних росписей.
Реставратор, протоиерей Александр Точилов, вспоминал, что когда он шел реставрировать фрески с образами греческих святых, то часто повторял с улыбкой: «Я не устал, я пошел общаться с «агиосами» (со святыми)».
Труды Владимира Павловича по написанию и воссозданию фресок были отмечены афонскими иконописцами, и он был приглашен для совершенствования мастерства в иконописный скит Белозерка или, как его называют греки, Буразери. Этот скит некогда был русским, а сейчас там живут греки-иконописцы. Овладев византийскими изобразительными традициями, Владимир Макаров получил приглашение для работы в Ватопедский монастырь. В нем находится много известных святынь и реликвий, одной из самых почитаемых является чудотворная икона Божией Матери «Всецарица».
В 1994 году Владимира благословили выполнить для России первый список чудотворной иконы Богородицы «Всецарица», благодать Которой обильно явила себя в этом образе. После прибытия в Москву он прославился как мироточивый и чудотворный. В 1996 году этот образ обрел свое место в храме Всех Святых, ныне – Алексеевском монастыре. Почти одновременно с первым списком шла работа и над другими иконами.
Для Новоспасского монастыря в Москве был написан образ большего объема, чем древняя икона, которая имеет величину аналойной. Сейчас это один из самых известных и почитаемых в России чудотворных списков иконы «Всецарица».
В 2002 году монахом Ефремом был написан еще один образ Богородицы «Всецарица» и передан в храм святых равноапостольных Константина и Елены в поселке Ленинское Выборгского района Ленинградской области. Затем на этом месте в 2006 году открылся Константино-Еленинский женский монастырь. Икона «Всецарица» была размещена в Похвальском храме, где находится и в настоящее время. Множество случаев помощи в борьбе с онкологическими заболеваниями, в различных нуждах и скорбях стали известны, но многие чудеса не оглашаются.
Владимир Макаров продолжил трудиться в Ватопедском монастыре. Он вел работы над реконструкцией фрески с изображением Божией Матери «Знамение», находящейся в главном храме обители. После их завершения образ занял свое место в нише над мощами преподобных ктиторов Ватопедской обители. Также была сделана серия портретов Афонских старцев и масштабные полотна с видами монастырей и множество этюдов с натуры в окрестностях монастыря и из окон мастерской, откуда открывались великолепные виды.
Благодаря самоотверженной работе Владимира Макарова были сохранены бесценные росписи «Стефановской келии», принадлежащие Русскому Пантелеимонову монастырю. Монах Нил рассказывал, как лет 20 назад, когда Стефановская келия уже пребывала в запустении, закреплением осыпающихся росписей в храме занимался реставратор-иконописец монах Ефрем. Жил он там в палатке, на которую то и дело капал дождь сквозь дырявые потолки…
На Афоне Владимир Павлович остался навсегда. 11 марта 1998 года он был зачислен в братию монастыря во имя святого великомученика Пантелеимона. 7 апреля 2005 года он был подстрижен в рясофор, а 24 апреля 2005 года – в мантию с именем Ефрем в честь преподобного Ефрема Сирина. Приделы святого Пантелеимонова монастыря теперь украшает множество фресок, мозаик, икон и картин, написанных им в монашестве. В России и Греции есть писанные им образы, которые Господь прославил как чудотворные.
Почил монах Ефрем на Святой Горе Афон 10 ноября 2014 года. Царствие ему Небесное и вечная память![7]
Светлана Рыбакова
[1] Лука (Постников, 1958–2011) – иеродиакон, 20 лет прослужил в храме благоверного великого князя Владимира в Старых Садех, участвовавший в прибытии в Россию иконы Богородицы «Всецарица», которая пребывает сейчас в Алексеевском монастыре.
[2] Ефрем (Макаров; 1938–2014) – монах, известный и талантливый иконописец и реставратор, много потрудившийся над восстановлением икон и росписей в Русской Святогорской обители.
[3] Елизавета (Гончарова), монахиня. Жизнь как труд любви. М., 2018. С. 6.
[4] Там же. С. 65–67.
[5] Евгений Павлович Варакин, архитектор-реставратор. «Русская стенопись 1836–1939 в монастыре великомученика Пантелеимона на Святой Горе Афон (Греция)»: К отчету о консервации живописи специалистами из Санкт-Петербурга с 1992–2012. // Конференция Русский Север-2017, 23–26 февраля 2017 г. в г. Тотьме.
[6] См. Светлана Евгеньевна Большакова, иконописец и реставратор, кандидат искусствоведения.
[7] Статья составлена по тексту авторов-составителей Дионисия Макарова и Жанеты Виксне.
Источник: сайт Сретенского монастыря