На протяжении веков Церковь была неотъемлемой частью истории национальных государств, в том числе и Сербии. Церковь не только сформировала национальное самосознание сербского народа, но и в условиях иноземного господства сумела сохранить его этническую идентичность и культуру, выполняла ряд государственных функций. Пожалуй, наиболее точно роль Церкви для сербов сформулировали австрийцы еще в конце XVII века: «Этот народ схизматиков имеет своим главой, как некоего короля, патриарха… и за ним они во всем следуют, как пчелы за своей маткой». Для России, в которой духовные аспекты легли в основу внутри- и внешнеполитических программ, важность Церкви как опоры национальной идеологии бесспорна. И рассуждая о русско-сербском диалоге, невозможно обойти вниманием тему церковных взаимоотношений этих государств.
Модернизация по-славянски
В 1878 году Сербское княжество обрело независимость, освободившись от пятисотлетнего господства Османской империи. Одним из наиболее значимых последствий этого и непременным условием для утверждения в статусе суверенного государства стало провозглашение автокефалии Сербской Церкви. За этим последовало изменение ее положения в системе Вселенской Церкви и укрепление ее внешнеполитической роли. Однако Церковь была не единственным институтом, претерпевавшим качественные изменения, – менялось и само сербское государство, вставшее на путь модернизации по западному образцу. Во второй половине XIX – начале ХХ века в Сербии принимаются конституции, создаются представительные органы, вводится многопартийность. Россия также переживает политические изменения, связанные с появлением новых государственных органов на выборной основе и изменением общественного сознания. В этот период происходит слом прежних представлений о Церкви и христианстве вообще, появляются герои, подобные толстовскому Левину, которые прямо заявляют: «Я сомневаюсь даже в существовании Бога». Поэтому определить роль церковных отношений двух православных государств в период становления новых исторических реалий представляется особенно значимым.
Потерянный Рай
Несмотря на обретение независимости Сербией в 1878 году, часть ее исторической территории на юге, называвшаяся Старой Сербией, все еще находилась под властью Османской империи. В сознании сербских иерархов и политиков Старая Сербия была неотъемлемой частью Сербского государства, колыбелью сербского народа и оплотом сербского православия, поэтому в сербских планах по расширению границ государства эта территория занимала центральное место. В этой связи особое значение приобретало воссоединение с важнейшим для сербов центром православия и национальным символом – Печской Патриархией. Для этого предпринимались усилия как на дипломатическом уровне, так и через политику просвещения и национальной пропаганды.
За ситуацией в регионе пристально наблюдала через сеть своих дипломатических организаций Россия, оказывая сербам поддержку и укрепляя тем самым свои позиции на Балканах. Проблема Старой Сербии была значимым элементом русско-сербских церковных отношений, так как здесь были сконцентрированы основные притязания не только славянских народов и албанского населения, которое проживало на этой территории с XVII века, но и Османской империи и великих держав.
Мерзость запустения
Тяжелое положение сербского населения Старой Сербии в полной мере отражалось на сербских храмах и церквях, многие из которых находились в состоянии руин. Оставшиеся обители отличались крайней малочисленностью братии и подвергались постоянным угрозам со стороны албанских вооруженных отрядов. Один из символов сербского православия – Дечанская лавра не была исключением: как самый богатый и известный монастырь в округе она регулярно подвергалась нападениям. Более того, финансовое состояние монастыря было крайне удручающим: шли непрекращающиеся споры с албанцами по поводу пахотных земель, лесных угодий и виноградников, принадлежавших обители. Из-за постоянного оттока сербского населения, спасавшегося от «зулума» (притеснений и преследований), число паломников, а следовательно, и пожертвований также регулярно сокращалось.
Загадки албанской души
В обители по старому обычаю регулярно гостило неопределенное число людей разного вероисповедания. Значительную долю таких «паломников» составляли местные албанцы. Складывалась довольно необычная ситуация: с одной стороны, албанские отряды регулярно совершали налеты на монастырь; с другой стороны, албанцы из окрестных сел посещали Дечаны, чтобы «покормиться» за счет Лавры или даже попросить об исцелении больных родственников. Русские монахи сохранили воспоминание об одном любопытном случае: как-то в монастырь пришел албанец с просьбой «почитать над его сумасшедшим сыном»; в ответ на резонную рекомендацию обратиться к мусульманскому духовенству он сказал, что «уже везде был по ходжам, но они мне сами сказали, что нам турки не могут помочь, а иди в церковь православную». В этом заключалась сила влияния монастыря среди местных неграмотных жителей.
Русский этнограф и путешественник Александр Башмаков отмечал, что «Дечанскую лавру почитают даже албанцы; мусульманское население окрестностей относится к ней с каким-то суеверным страхом, и этот странный вид уважения уживается в их сердцах с хищническими поползновениями, вследствие коих албанцы, от времени до времени, обстреливают ее пулями или пытаются иногда ее ограбить».
На помощь «стражу сербской народности»!
Подобное сочетание противоречивых чувств имело прямое влияние на положение монастыря. 28 августа 1900 года, на престольный праздник Успения Богородицы, на Дечаны был совершен очередной налет, в результате которого были убиты албанский главарь Царь Сокол и несколько его спутников. Семьи погибших по обычаю кровной мести потребовали крупную сумму денег за каждого из них. Ситуация осложнялась тем, что из-за неграмотного руководства долги Лавры к этому моменту уже достигли критических цифр. Чтобы решить этот вопрос, митрополит Рашко-Призренский Никифор (Перич) обратился к местным сербам с просьбой организовать сбор средств в пользу монастыря. Печатались брошюры и воззвания ко «всему сербству, любого звания и положения» прийти на помощь «стражу сербской народности», «блистательной звезде, указывающей путь к центру Балканского полуострова». Тем не менее ситуация продолжала оставаться плачевной.
Благодаря русской дипломатии и белградскому правительству, выделившему Дечанской лавре 20 тысяч золотых динаров, вопрос с долгами удалось урегулировать. Однако проблему это не решило: монастырь вновь оказался осажден вооруженными отрядами и вдобавок лишился игумена – он сбежал, не выдержав постоянной борьбы за выживание монастыря.
Во имя веры и дружбы
В сложившихся обстоятельствах митрополит Никифор решил прибегнуть к проверенному средству – обратиться к русскому представительству с просьбой прислать для управления Дечанской лаврой русских монахов. Для России пребывание монахов в Дечанах было полезным с точки зрения ее геополитических интересов: это был способ противостоять католической пропаганде Австрии в Старой Сербии, укрепить там русское влияние и сделать монастырь центром сбора информации для русского вице-консула в Призрене. После того как все вопросы были оговорены, в январе 1903 года состоялось подписание договора, согласно которому монастырь, включая его движимое и недвижимое имущество, передавался в полное управление афонскому старцу келлии святителя Иоанна Златоуста Кириллу, который стал игуменом Дечан, и его братии. По сути, монастырь почти полностью выходил из-под контроля митрополии, что было нехарактерным явлением в церковной практике. Кроме того, на деле договор не мог иметь юридической силы, так как келлия святителя Иоанна Златоуста находилась в юрисдикции Хиландарского монастыря на Афоне, следовательно, келлиоты не имели канонического основания вступать в какие-либо соглашения без его одобрения.
Тем не менее на этом этапе вопрос правомерности действий митрополита и отца Кирилла не ставился – сербское правительство вспомнило о каноническом праве, лишь когда дело дошло до взаимных претензий. Так или иначе, в конце января 1903 года произошла передача Дечанского монастыря отцу Кириллу и его наместнику отцу Арсению. Вместе с русским игуменом монастырь получал и ежегодное вспомоществование в размере 10 тысяч рублей, а Рашко-Призренская митрополия – дар в виде 3580 золотых динаров в помощь православию.
«Турки в рясах» против «мракобесов»
Сначала сербское население восприняло приезд русских монахов как начало освобождения от притеснений и залог стабильности, однако вскоре обнаружился ряд противоречий, которые день ото дня осложняли обстановку в монастыре. Русские монахи, привыкшие к строгому афонскому уставу, были намерены ввести его и в Дечанах, но сербское слабо образованное монашество, которое в условиях постоянной угрозы для жизни больше заботилось о спасении тела, а не души, весьма резко реагировало на нововведения. Так, отец Арсений, который управлял всеми делами монастыря, писал, что с началом Великого поста братия постоянно жаловалась «на усталость и холод», так как не привыкла к строгому воздержанию и длительным постовым богослужениям. Когда же, по афонскому обычаю, он освящал воду и кропил все здания монастыря, сербские монахи «удивлялись и смеялись», говоря, что «не было здесь подобного». Все это вызывало крайнее изумление русских: отец наместник прямо называл сербских монахов «турками в рясах», «дикарями», непонятным образом принявшими монашеский чин. В свою очередь, сербы винили русских в том, что они нарушали местные обычаи, не позволяя населению проводить праздничные гуляния в стенах обители, насаждали пение на русский манер и вели административную документацию на русском языке. Более того, смерти сербских монахов от албанских пуль также записывали на счет русского игумена: на Рождество 1903 года был убит один из насельников Дечан. Сербское общественное мнение описывало этот случай как мученическую кончину, произошедшую из-за сговора русских с албанцами. В воспоминаниях русских монахов ситуация выглядела несколько иначе: покойный инок возвращался из Печа в нетрезвом состоянии и на предостережение попутчиков не ехать выбранной дорогой отвечал сквернословием – в итоге в него попала шальная албанская пуля.
Повод для разгоряченной публики был найден. В 1904 году последовали новые воззвания к сербству с призывами спасти монастырь, но на этот раз в качестве основной угрозы выступали не албанские отряды, как два года назад, а русские монахи. Передачу монастыря назвали «опасной ошибкой», афонских келлиотов – «мракобесами», а их действия – «вандализмом». Атмосферу подогревала белградская пресса, писавшая, что скоро русские захватят все монастыри Старой Сербии и присвоят себе древние сокровища сербской нации. Доходило до абсурда: появлялись утверждения, что в самые тяжелые времена албанского «зулума» было лучше, чем при русских монахах, потому что албанцы всегда проявляли уважение к Лавре. Таковы исторически сложившиеся особенности человеческой натуры: тех, кого встречают с пальмовыми ветвями, нередко провожают камнями.
«Кабинетный» вопрос
Тем не менее следует признать, что такой ярко выраженной общественной реакции не последовало бы, если бы речь шла только о локальных противоречиях. Так называемый Дечанский вопрос уже на ранней стадии приобрел более серьезное значение дипломатического конфликта. Это было обусловлено сменой правящей династии в Сербии в мае 1903 года и частой сменой правительственных кабинетов. Новое правительство после тщательного изучения договора митрополита Никифора с русскими монахами потребовало включения в него пункта о том, что русское управление носит временный характер и прекратится, как только митрополит сочтет, что опасность для монастыря миновала. Русская сторона в ответ выставила свои требования: русские монахи могут покинуть Дечаны в том случае, если им взамен выделят другой монастырь и предоставят келлии святителя Иоанна Златоуста статус скита. Переговоры совпали с очередным обострением ситуации внутри монастыря, когда весной 1903 года митрополит Никифор в одностороннем порядке назначил нового игумена Дечанской лавры – серба.
Между тем прорусски настроенная часть дечанских сербов не приняла нового игумена, и митрополит был вынужден отозвать своего ставленника и назначить на его место временного управляющего до дальнейших распоряжений. Несмотря на то, что инициированные русской стороной переговоры продолжались, ситуация внутри монастыря оставалась напряженной. Осенью 1904 года почти все сербские монахи покинули монастырь. Чтобы не накалять и без того непростую обстановку, русское консульство в Призрене вернуло русского наместника на Афон, но при этом русская братия под управлением отца Кирилла оставалась в Дечанах.
Гордиев узел
Казалось бы, с удалением одиозной фигуры отца наместника конфликт должен был угаснуть, однако он лишь сделал новый виток. Новое руководство отказалось предоставить митрополиту отчет о финансовом состоянии Дечан, поэтому в 1908 году была сформирована комиссия, которой поручалось провести ревизию монастырского имущества. Было выявлено, что финансовое положение обители находится под угрозой, а отследить траты невозможно, так как приходно-расходные книги не ведутся. Русская дипломатия в очередной раз попыталась склонить сербскую сторону к соглашению: было решено вновь поменять наместника Лавры, а контроль над финансами передать светскому лицу (сербу), в помощь которому назначался сотрудник русского вице-консульства. Последняя мера вызвала серьезные опасения в российском МИДе, так как означала, что финансы и, следовательно, остальные дела монастыря войдут в зону контроля России. Это, в свою очередь, повлечет за собой новый кризис в русско-сербских отношениях, которые постепенно начали налаживаться после смены сербской правящей династии в 1903 году, поэтому Совет министров принял решение о необходимости оставления Дечанской лавры русскими монахами.
Однако осуществить это было крайне сложно: во-первых, покрыть монастырские долги в короткий срок было затруднительно; во-вторых, вновь возникла бы угроза албанских нападений; в-третьих, уход русских иноков означал бы потерю русского влияния. Со стороны Сербии присутствие России и поддержка русских дипломатов были значимы для ее национальной политики в Старой Сербии. В итоге переговоры продолжились. Рассматривались различные варианты урегулирования Дечанского вопроса: от полного ухода русских при уплате долгов монастыря русским правительством до замены «златоустовцев» другими русскими монахами. Однако к единому решению так и не удалось прийти, и отъезд русских монахов откладывался на неопределенный срок. Так наступил 1912 год, год начала Балканских войн, перекроивших границы государств Балканского полуострова и изменивших условия жизни населения, а за ним неотступно следовали Сараевское убийство 28 июня 1914 года и первые залпы мировой войны.
«Иван Иванович поссорился с Иваном Никифоровичем! Такие достойные люди! Что ж теперь прочно на этом свете?»
Чем же в итоге был Дечанский вопрос – этот напряженный инцидент в дружественных русско-сербских отношениях? Во второй половине XIX – начале XX века сербское правительство предпринимало попытки распространения национальной идеи среди населения Старой Сербии и, как следствие, укрепления своего влияния в этом регионе. Усилия сербской дипломатии были направлены на установление в Старой Сербии юрисдикции Сербской Церкви. Это было связано как с планами присоединения этой территории, так и с идеологической концепцией объединения всех сербов в рамках единого государства. В этой связи сербская сторона весьма трепетно относилась к защите своих церковных прерогатив на международном уровне, поэтому возникший изначально как акт защиты древней святыни Дечанский вопрос приобрел двоякий характер: конфликта местного уровня и дипломатического спора. Однако он не стал яблоком раздора в отношениях России и Сербии, так как не изменял основных принципов их взаимодействия.
Многочисленные попытки разрешения этого вопроса, его обсуждение без привлечения третьей стороны, а также готовность периодически идти на уступки свидетельствовали скорее о том, что обе стороны стремились укреплять свои отношения, а не выяснять их. Несмотря ни на что, в своих стремлениях закрепиться в Старой Сербии сербская дипломатия встречала поддержку России, которая, пристально наблюдая за ситуацией через сеть своих дипломатических организаций, укрепляла тем самым свои позиции на Балканах и осуществляла попытки реализации имперских интересов.
Источники и литература:
- Башмаков А. А. Через Черногорию в страну диких Гегов. СПб, 1913.
- Дневник иеромонаха Арсения // Хиландарски зборник. Т. 7. Београд, 1989. С. 200–230.
- Дневник иеромонаха Дионисия // Хиландарски зборник. Т. 7. Београд, 1989. С. 230–258.
- Статистические данные о населении северной части Косовского вилайета, 22 ноября (5 декабря) 1909 г.: Аншаков Ю. П. Российская дипломатия о положении славянского населения Старой Сербии (1902–1912 гг.). // Известия Самарского научного центра Российской академии наук. Т. 16. 2014. № 3. С. 170–189.
- Ястребов И. С. Стара Сербия и Албания. Путевые записки // Споменик CKA XLI. Други разред. Београд, 1904.
- Браство «Друштво Светог Саве». Књ. 3. Београд, 1887.
- Перунчић Б. Писма Српских конзула из Приштине 1890–1900. Београд, 1985.
- Сава Дечанац. Дечани и српски народ. Београд, 1904.
- Сава Дечанац. Помозимо Високим Дечанима! Београд, 1902.
- Аншаков Ю. П. Российская дипломатия о положении славянского населения Старой Сербии (1902-1912 гг.). // Известия Самарского научного центра Российской академии наук. Т. 16. 2014. № 3. С. 170–189.
- Гришина Р. П., Шемякин А.Л. Трудный путь к европейской цивилизации: Сербия и Болгария в конце XIX – начале XX в. Приоритеты развития. // Из истории Сербии и русско-сербских связей 1812–1912–2012. М., 2014. С. 22–64.
- Герд Л. А. Константинопольский патриархат и Россия, 1901/1914. М., 2012.
- Герд Л. А. Церковная политика России в Константинопольском патриархате и на Балканах в 1850–1860-е годы. Основные проблемы. // Х Плехановские чтения. Россия: средоточие народов и перекрёсток цивилизаций. Материалы конференции. СПб., 2012. С. 45–50.
- Искендеров П. А. Русский консул Иван Степанович Ястребов о населении Косово // Материалы для виртуального Музея Славянских Культур. 2020. Вып. 1. С. 114–118.
- Терзич С. Русский консул И. С. Ястребов о Старой Сербии // Из истории Сербии и русско-сербских связей 1812–1912–2012. М., 2014.
- Тимофеев А. Ю. Крест, кинжал и книга. Старая Сербия в политике Белграда (1878–1912). СПб., 2007.
- Батаковић Д. Дечанско питање. Београд, 1989.
- Перунчић Б. Увод: Писма Српских конзула из Приштине 1890–1900. Београд, 1985.
- Слијепчевић Ђ. Историја српске православне цркве. Књ. 2. Београд, 2002.
Мария Аль-Сальхади
Источник: сайт Сретенского монастыря