На восточной окраине Ростова Великого расположена колыбель Православия центральной России – Авраамиев Богоявленский женский монастырь, основанный преподобным Авраамием около тысячи лет тому назад. Но, к нашему глубочайшему сожалению, сегодня подавляющее большинство граждан нашей страны даже не слышали о монастыре, не говоря уже о том, чтобы хоть единожды ступить на его святую землю. И сам древний монастырь, чудом выстояв в годы лихолетья, пребывает далеко не в лучшем виде. Тем не менее надежда на восстановление его былой славы с каждым годом разгорается всё сильнее. О том, как возродить Авраамиев монастырь и вновь привлечь к нему внимание, рассказывает Главный архитектор и исполнительный директор АНО «Национальный реставрационный центр» Алексей Сергеевич Куликов.
– Концепция сохранения и развития Авраамиева монастыря – в чем её суть, каково её значение для сохранения и развития древнейшей обители Ростова Великого?
– Давайте разберёмся, для чего нужна концепция? Разрабатываемая концепция, прежде всего, включает в себя две важнейшие практические составляющие.
Для описания первой составляющей приведу пример. Представьте, что намечаются не работы по реставрации одного объекта, когда более-менее ясно его предполагаемое использование, а речь идёт об архитектурном ансамбле, включающем в себя значительное количество отдельных памятников, разнящихся по состоянию, по времени возникновения и, конечно же, по назначению. И вот, затевается реставрация, находится финансирование и начинается поочерёдное, или пускай даже единовременное, проектирование по объектам. По каждому объекту составляются типовое техническое задание и типовая смета, которые зачастую абсолютно не учитывают физические данные объекта, не привязанные к инженерной инфраструктуре. В итоге рождаются проекты, иногда даже прекрасные. Проводятся реставрационные работы, объект сдаётся, и тут вдруг неожиданно выясняется, что по итогу таких работ ансамбль перестаёт быть Ансамблем, а становится набором разновременных уникальных построек, отсутствует внутренняя функциональная взаимосвязь, – оказывается, что для нормального использования объектов много чего не хватает. А между тем программа финансирования закончена, и пользователь остается один на один с прекрасными отреставрированными зданиями, которые никак не скоординированы между собой, а отсутствие инженерной инфраструктуры делает дальнейшую их эксплуатацию немыслимой обузой для пользователя. Таким образом, одной из практических задач в рамках подготовки концепции является реальная оценка состояния объектов, оценка возможности их щадящей эксплуатации, и, как следствие, – формулирование целей и задач, а также перечня проблем, которые необходимо учесть при дальнейшем детальном проектировании объектов. С учётом ограничений, действующих на территории архитектурного ансамбля, необходимо заранее наметить такие банальные, но необходимые вещи, как инженерное обеспечение объектов, размещение вспомогательной инфраструктуры, с учётом заранее определенной возможности компенсационного строительства.
Вторая немаловажная составляющая концепции носит скорее смысловой характер. В данном случае не буду углубляться в примеры, а перейду сразу к конкретике. Авраамиев монастырь является одним из старейших, а по некоторым данным – старейшим монастырём России, но в настоящий момент значимость его утрачена и предана забвению. Причин тому много, и нет смысла в рамках нашего разговора разбираться, почему так случилось, но факт остается фактом: в сознании большинства сограждан его нет. Пожалуй, мало найдется людей, которые не знали бы про Соловецкий монастырь, про Троице-Сергиеву лавру, про другие значимые монастыри, которые возникли гораздо позже, но тем не менее оставили глубокий след в истории и не утратили своей значимости. Но налицо историческая несправедливость по отношению к Авраамиеву монастырю, основанному в качестве скита на заре зарождения монашеской жизни и ставшему провозвестником её будущего развития, как одной из основ русской культуры. История Авраамиева монастыря скрыта за тайнами и легендами, отражающими отголоски первых шагов христианизации русских земель. Само возникновение монастыря является важнейшей вехой нашей истории, что, безусловно, нашло отражение при разработке концепции, в частности – вернуть из незаслуженного забвения столь значимую святыню.
На основании сказанного хочу добавить, что подход с точки зрения точечной реставрации отдельных объектов Ансамбля Авраамиева монастыря был бы неверным, и, безусловно, должен быть определён осмысленный и системный подход к предстоящим работам по его сохранению. Таким образом, в рамках разрабатываемой концепции определяется перечень направлений для последующих действий по реставрации Ансамбля, а также по восстановлению его былой значимости и возвращению его в историческое поле зрения, как одного из краеугольных камней русского Православия.
– Какие основные проблемы возникают при реализации мероприятий по сохранению ансамблей?
– В данном случае отвечу кратко – главная проблема заключается в несистемном подходе. В принципе, та же проблема касается и реставрации отдельных объектов, расположенных в сложившейся городской среде. Прежде всего, надо осознавать, что любой ансамбль, как и образовавшаяся городская планировка, зачастую сформирован разновременной застройкой, и популярный подход к воссозданию первоначального облика вместо сохранения исторической целостности создаёт новую реальность.
Объекты, на столетия разнящиеся по времени своего возникновения, приведённые в состояние условного первоначального облика, разрушают целостность восприятия ансамбля и утрачивают печать времени. Всегда следует соблюдать баланс, не замыкаясь на одном объекте, с целью сохранить целостность среды и её восприятия. Порой это бывает трудно, но тем не менее нужно помнить о том, что ни в одной реальности объект XVI века не стоял в первозданном виде рядом с объектом XIX века, также приведённом в первозданный вид. Итогами такого дисбаланса становится подмена исторического ансамбля, самостоятельными объектами, которые по неведомой причине оказались собранными рядом друг с другом.
И с практической точки зрения, даже если речь идёт об архитектурном экспонировании объектов, – это функциональное планирование и инженерное обеспечение элементов ансамбля, которое, безусловно, должно рассматриваться как единое целое. Поясняя последнюю фразу, хочу отметить, что неоднократно приходилось сталкиваться с тем, когда элементы ансамбля проектировались как самостоятельные объекты, и в итоге любая попытка осуществить подключение их к единой системе электроснабжения или отопления терпела фиаско, и далее следовали мучительные попытки решить возникшие сложности «по месту».
– Как вы видите восстановление пространственно-планировочной организации Ансамбля Авраамиева монастыря?
– Работу над решением этого вопроса мы как раз завершаем в настоящий момент. Здесь я не хотел бы забегать вперед. Всё же, несмотря на все злоключения Ансамбля Авраамиева монастыря на протяжении XX века, за исключением восточной части ограды, не так много было безвозвратно утрачено. Вопрос о возможности воссоздания утраченного фрагмента ограды нами сейчас прорабатывается, однако в первую очередь мы рассматриваем вопросы по гармонизации внутреннего пространства монастыря. Безусловно, в монастыре осуществляется хозяйственная деятельность, которая зачастую вступает в диссонанс с пониманием значения слова «историческая среда», с целью сохранения и выявления которой мы определяем возможности по функциональному зонированию территории. В качестве резервных площадей для осуществления хозяйственной деятельности нами определены места расположения утраченной разновременной застройки, существовавшей как в границах ограды монастыря, так и за её пределами. Вопрос внешних форм нами не прорабатывается, определяется только потенциальное наличие резервных площадей, воссоздание которых в рамках компенсационного строительства не вступает в спор с действующим законодательством и не нарушает целостность ансамбля.
– Какие объекты в соответствии с Концепцией сохранения и развития Авраамиева монастыря подлежат воссозданию, реставрации, реконструкции?
– Ну, об итоговом решении пока рано говорить; всё же, помимо того, как мы видим намечаемый перечень работ, необходимы ещё и экспертиза, и согласование разрабатываемых предложений. Что касается именно реконструкции, то здесь ответ однозначный – ничего подобного нами не предполагается. В качестве воссоздаваемых объектов, как я уже говорил, нами разрабатывается предложение по воссозданию утраченной части ограды, а также возможное воссоздание утраченных объектов инфраструктуры в рамках компенсационного строительства. И сразу хочу отметить, что в рамках компенсационного строительства рассматриваются утраченные хозяйственные объекты, главным образом деревянные, располагавшиеся вдоль северной стены ансамбля.
Что касается реставрационных работ, то здесь ответ простой: предусматривается реставрация всех сохранившихся объектов ансамбля. Вопросы, касающиеся разработки проектных решений в части реставрации, в рамках разработки концепции нами не рассматриваются, однако на основании осмотра определяется основной перечень проблем и допустимые методы подхода при дальнейшем проектировании.
– Возможно или нет новое строительство на территории монастыря?
– Полностью исключено. Такое строительство запрещено законодательно. На территории любого объекта культурного наследия в исключительных случаях допускается только один тип строительства: воссоздание утраченных объёмов зданий, на основании тщательно сформулированного и доказанного обоснования.
– Игуменья Авраамия (настоятельница монастыря) – профессиональный скульптор, её трудами в монастыре изготавливаются очень красивые глиняные иконы, которые украшают не только Авраамиев монастырь, но и московские монастыри. Где, как вы считаете, можно разместить мастерскую для изготовления данных икон?
– Безусловно, в рамках концепции разрабатывается идея по созданию мастерских. Дополнительно рассматривается возможность привлечения в такие мастерские паломников и посетителей. Не люблю выражение – «мастер-класс», поэтому скажу так: предусматривается возможность создания кружков, возможно, в рамках приложения к воскресной школе, или как самостоятельные познавательные уроки, для привлечения подрастающего поколения к основам ручного труда, и через них – в процессе бесед и общения с преподавателями – осуществление миссионерской и воспитательной работы.
– Помимо этого, на территории монастыря есть хозяйственные постройки, что будет с ними?
– Это довольно сложный, возможно, в некоторой степени болезненный вопрос. Объективно говоря, существующие хозяйственные постройки нарушают все режимы охранной территории. Сохраняя их, мы входим в прямой конфликт с действующим законодательством. По-человечески я очень понимаю их возникновение, которое продиктовано необходимостью в хозяйственной деятельности монастыря, обеспечивающей его существование. У меня уже был такой опыт – мы сталкивались с похожей ситуацией в Горицком Воскресенском монастыре Вологодской области. Там настоятельница Евфалия была поставлена в такую ситуацию, когда вокруг ничего нет, ни посетителей, ни паломников, а ей надо как-то выживать и кормить сестёр, содержать воскресную школу, заниматься благотворительностью и т.п. Вот она и вела хозяйственную деятельность наперекор законодательству, потому что для неё было главным, чтобы жила обитель. В Авраамиевом монастыре все эти хозяйственные постройки возникли по такому же принципу. При всём осуждении со стороны градозащитников, которые, безусловно, правы с юридической точки зрения, это как раз тот самый случай, когда применима пословица: а вы попробуйте походить денек в моих сапогах. И всё же вопрос требует решения.
Когда в сентябре прошлого года мы были в монастыре, встречались с игуменьей Авраамией, то сразу было оговорено, что если мы встаём на путь восстановления монастыря, то от таких построек придётся избавляться. И здесь дело даже не в том, что территория Ансамбля охраняется законом как объект культурного наследия. Возникает ещё и вопрос сохранения Ансамбля, уважение к исторической территории, уважение к истории места, овеянного легендами. Тем более надо понимать, что территория Авраамиева монастыря довольно-таки компактная, если сравнивать со значительными по размеру северными монастырями, такими, как, например, Кирилло-Белозерский монастырь, где масштабы застройки позволяют скрыть многое. Любое дисгармоничное строение на территории вредит её восприятию, нарушает Ансамбль.
Так что проблема переноса хозяйственных построек также является вопросом, решаемым в рамках концепции – за счёт чего отказаться, как и где разместить новые постройки.
– А где размещать паломников и трудников?
– Решение данного вопроса учитывается при разработке концепции. Здесь как раз мы и обращаемся к возможности компенсационного строительства. За пределами монастыря в рамках исследований выявлены места размещения гостевых домов (изб), располагавшихся на подъездах к монастырю, и именно эти утраченные строения мы и рассматриваем как резерв для размещения паломников и трудников. Поскольку монастырь всё-таки женский и довольно компактный, частично, наверное, можно будет использовать для данной цели восстанавливаемые деревянные пристройки к крепостным стенам, но это будут отдельные келлии, не рассчитанные на широкое использование. Поэтому основные подобные строения всё же нужно выносить за пределы монастыря. Ведь монастырь – это всё-таки определённая территория, определённая жизнь со своими укладами, особый распорядок дня. Да, безусловно, он может быть открыт для посещения днём, но всё же территория является режимной. Более того, не все зоны монастыря планируется открывать для посетителей, часть территории монастыря должна сохранить закрытый характер, что позволит оградить монашескую жизнь и защитить её от вторжений.
– Мы видим, как возрождаются святыни Ростова Великого. Возможно ли полноценное возрождение Авраамиева монастыря? Что для этого необходимо?
– Вот это, наверно, главный вопрос, который, как я уже упоминал, находится во главе нашей задачи. Вопрос возрождения монастыря лежит в возращении ему социальной роли и ознакомлении социума с забытой частью его истории.
В России есть многочисленные обители, имеющие исключительную известность, и даже если многие их никогда не посещали, то всё равно слышали и знают о них. У Авраамиева монастыря потрясающая история, значимая, важная. По сути, история его связана с историей возникновения Ростова Великого, который, в свою очередь, был форпостом Киевского княжества в освоении северных земель. Но, помимо этого, основание монастыря является одним из начальных этапов христианизации. Недаром Ростов стал первым епископатом в северных землях, довольно удаленным от Киева. На момент возникновения Ростова здесь пересекались многие пути, здесь был центр торговли, и в то же время – центр язычества. И тяжёлый труд по христианизации русских земель, немалая доля которого была осуществлена преподобным Авраамием, начался именно здесь. Причём крайне важно, что протекал этот процесс без кровавых столкновений. Это была довольно мирная миссионерская работа, в итоге которой новый православный город Ростов полностью поглотил существовавший в этих землях центр язычества – Сарское городище. И деятельность преподобного Авраамия, наравне с деятельностью первых епископов Ростовских, сыграла определяющую роль в освоении края и становлении будущего государства.
И что происходит сейчас? Несмотря на легендарную историю возникновения, несмотря на другие события, связанные с историей монастыря времён его расцвета, древняя обитель, по сути, оказалась забыта. О ней знают только редкие паломники, которые целенаправленно посещают монастырь. Обычные путешественники и туристы, проезжая Ростов, останавливаются, чтобы зайти в Кремль (Патриаршее подворье), обходят центральный квартал, полагая, что это они увидели город, обедают и уезжают. Т.е. получается, история одного из старейших городов России как бы спрятана, что, на наш взгляд, несправедливо по отношению к истории монастыря, к истории страны и, как следствие, к самим себе. Желание вернуть утраченную память и сакральные символы – именно это лежит в основе разрабатываемой концепции. И именно эта идея, на наш взгляд, позволит обеспечить полноценное его восстановление. Все остальные разрабатываемые в рамках концепции направления являются лишь важным инструментарием в достижении этой цели.
В отличие от скита, монастырь в истории нашей страны всегда был не только местом уединения, но и центром христианской культуры. Монастыри служили источником знаний, духовного тепла, света и защиты, что притягивало к ним людей, придавая им градообразующий характер, населяя земли вокруг слободами, зачастую перераставшими в города. В наше время подобная роль монастырей уже неактуальна, они скорее служат напоминанием о великом прошлом, хранителями памяти и средоточиями веры.
Возвращаясь к Авраамиеву монастырю, необходимо отметить, что не только его расположение, но и его окружение в значительной степени препятствуют возрождению обители. Реставрация, ремонт, воссоздание, – это все, конечно, хорошо. Но давайте посмотрим в глаза правде, посмотрим на существующую прилегающую застройку, состояние дорог, возможность подъезда к монастырю. Территория запущена и заброшена, а многочисленные ограничения, налагаемые на неё всевозможными охранными статусами, исключают хоть какую-то возможность организации пространства. И вот, представим теперь, что по итогу многомилионных реставрационных работ мы получим посвежевшие монастырские постройки в окружении дисгармонии и постиндустриального хаоса. Некоторое время спустя итоги реставрационных работ обветшают, и заново начнутся мытарства по поиску средств на реставрацию.
Суть моей затянувшейся преамбулы – в том, что мы видим возрождение Авраамиева монастыря, прежде всего, за счёт восстановления интереса к нему, возрождения его значения в качестве неотъемлемой части истории страны. И именно в этом ракурсе мы оценивали не только необходимость проведения работ по реставрации объектов Ансамбля, но и в части возрождения и развития территории вокруг монастыря, привлечения сюда людей, как верующих, так и просто интересующихся историей.
В отсутствие в настоящий момент источников финансирования реставрации и возрождения Авраамиева монастыря, нами осуществлена попытка поиска идеи его возрождения, идеи, которая могла бы заинтересовать людей, привлечь их внимание. Привлечение внимания и возвращение в социум является главным фактором, обеспечивающим сохранение исторических объектов.
Среди рассматриваемых направлений, которые способствовали бы возрождению монастыря, выбор пал на образовательную и воспитательную функции, которые не планируется размещать на территории монастыря, но которые должны послужить толчком для возрождения прилегающей территории, неотъемлемо связанной с Ансамблем. Среди конкретных направлений, развитие которых предполагается на прилегающей территории, нами рассматриваются возможность проведение православных христианских слетов и фестивалей, размещение детских летних лагерей, включающих в свой состав просветительскую деятельность, открытые встречи на природе, воскресные школы. В целом – посвятить развитие территории вопросу воспитания и объединения молодёжи.
Безусловно, именно функциональное и социально значимое развитие и функционирование прилегающей территории сможет обеспечить устойчивое развитие и продолжение жизни обители, как памятника истории становления государства и христианизации нашей страны.
Ещё хочу добавить, что также рассматривается и вопрос доступности. В этой связи нами было разработана организация пути, который мог бы связать центр города и Авраамиев монастырь. При этом разрабатываемый путь должен быть интересным и познавательным, обеспечивать доступ ко всем историческим объектам между центром города и Ансамблем Авраамиева монастыря, иметь различные тематические участки, связанные с историей Ростова Великого. С учётом разновременной и неупорядоченной планировочной городской структуры, в которой перемежаются жилые кварталы, промышленные зоны, а сохранившиеся исторические территории расположены хаотично, путь предполагается организовать вдоль береговой линии, прокладывая от него отдельные пешеходные маршруты непосредственно к объектам, имеющим культурную ценность, минуя дисгармоничные массивы. Данный путь может стать не только туристическим маршрутом, но и служить безопасным и удобным городским променадом.
Есть ещё и многие другие наработки, но в целом суть нашей позиции заключается в том, что решить проблему возрождения и сохранения объекта возможно лишь решая вопрос комплексно, безусловно, выходя за границы одной только реставрации и ремонта.
– Центром Ансамбля Авраамиева монастыря является Богоявленский собор постройки Царя Иоанна Грозного. Можно подробнее остановиться на этом уникальном объекте? В частности, почему в свое время работами по сохранению собора занимались такие известные реставраторы, как В.С. Баниге и А.Н. Милорадович, но комплексные реставрационные работы так и не были проведены? И почему собор был назван В.С.Баниге «памятником воинской славы»?
– По поводу проектов Баниге, Милорадовича и реставрации… я, пожалуй, не возьмусь оценивать их проекты. В ходе наших работ мы не ставили задачей разработку проекта реставрации, и потому не углубились в достаточной степени в детали проектов Баниге и Милорадовича. В большей степени нами изучались градостроительные и мемориальные аспекты развития территории. Про памятник воинской славы: вероятно, имеется в виду, что храм является одним из первых объектов, возникших в результате так называемого «обетного строительства». Собор был построен по обету Иоанном IV (Грозным) в благодарность за успех в Казанском походе. Благополучный исход Казанской битвы и взятие Казани, по-видимому, и послужили причиной возникновения данной аллегории – «памятник воинской славы». Также уникальность собора состоит в его архитектурных особенностях, в том, что он является одним из первых объектов подобной типологической группы, характерным отличием которой является многоглавие и многопридельность.
– Почему, несмотря на бюджетное финансирование, собор всё ещё находится в аварийном состоянии? В чём основная проблема проведения комплекса реставрационных работ именно по этому объекту?
– В целом я уже ответил на этот вопрос в начале интервью, но повторюсь: главные проблемы бюджетного финансирования – бессистемность, разбивка проведения реставрационных работ на этапы, привлечение на каждый этап различных подрядных организаций. Другими словами, коллективная несистематизированная деятельность.
– Как вы считаете, возможно ли в ближайшие годы (2025–2028 гг.) провести такой комплекс работ по собору и приспособить его под богослужения?
– Да, до 2028 года это возможно. Но при условии, что удастся, согласно разработанной концепции, составить чёткий план и получить под него полное финансирование. Но оговорюсь: до того, как начинать работы, необходимо выполнить заново полный комплекс научных исследований и инженерных изысканий, не только с целью оценить фактическое состояние собора, но и дать оценку всем проводившимся реставрационным работам. Просто выделить деньги и начать работы по старой документации, не обращая внимания на перечень уже выполненных работ, ни в коем случае нельзя. Продолжая работы без систематизации и оценки актуальных данных можно окончательно загубить собор.
– Как долго такие работы проводятся по памятникам XVI века?
– Какого-то определённого срока нет и не может быть. Всё зависит от фактического состояния объекта, от его архитектурных характеристик, от степени исследованности, от наличия или отсутствия внутреннего убранства и живописи. С одной стороны, объекты XVI века и более ранних периодов имеют повышенный износ, их уникальность требует тщательности, внимания, и определённого опыта, конечно. Но, с другой стороны, они гораздо проще по своим строительным характеристикам. И необходимо отметить, что сейчас довольно сильно изменился подход к реставрации объектов этого периода. Раньше, в отсутствие целевого финансирования, исследования и проектирование велось благодаря энтузиазму и осуществлялось годами и десятилетиями. С одной стороны, такие многолетние исследования позволяли подробно и досконально изучить объект, бесконечно теоретизируя, споря и осуществляя научную деятельность, с другой стороны, долгое изучение порождало страх и нерешительность. Сейчас же обратная ситуация: финансирование выделяется, как правило, на один год, и потому решения зачастую принимаются уж слишком скоропалительные. В этой ситуации взвешенные проектные решения, сформированные на основе хорошо продуманных выводов, заменяются шаблонным подходом или, что ещё хуже, откровенной халтурой. Мой оптимальный опыт по проектированию был в первой половине 2000-х годов, когда нам было отведено 2 года на исследование и согласование эскизного проекта, после, в ходе начатых первоочередных работ, нами ещё год выполнялись исследования, с последующей разработкой уточняющего проекта. Потом ещё 2 года мы разрабатывали рабочую документацию и осуществляли авторский надзор. Т.е. оптимальный срок проектирования и проведения работ – около 5 лет, но с оговоркой, что обозначенный срок оптимален только в случае отсутствия монументальной живописи. При наличии фресковых росписей время может быть значительно увеличено, и тут уже предсказывать сроки проведения работ сложно.
– Кого из специалистов необходимо привлечь к проведению таких работ и где их найти?
– Вопрос слишком объемный. Хочется ответить: необходим достаточный перечень специалистов… Наверное, не имеет смысла всех перечислять. Интереснее и щекотливее вторая часть вопроса. Специалистов, как по проектированию, так и по производству работ, становится всё меньше. Сейчас такой период, когда реставрационных организаций и юридических лиц, которые осуществляют проектные и подрядные работы, гораздо больше, чем реальных специалистов. Не говорю, что их нет, но встреча со специалистом в наше время подобна находке клада. Ускорение, удешевление и оптимизация в реставрационной отрасли делают своё дело. Поэтому иногда ловлю себя на мысли, что в некоторых случаях, может, и не надо пока заниматься реставрацией, не пришло ещё время. А портить подлинные объекты, да к тому же соревнуясь с секундомером в руках заказчика… Грустный вопрос, давайте его опустим. Единственное, чтобы не заканчивать ответ на мрачной ноте, – могу сказать, что есть ещё специалисты, но их нужно искать и собирать команду, просто обратиться куда-то и получить хороший результат – сейчас такая схема не работает.
– Как по такому объекту решить проблему отсутствия регулярного целевого финансирования? Какие-то инструменты разрабатываются и на практике эффективно применяются для решения данных проблем?
– Собственно говоря, на этот вопрос я уже в принципе ответил, но давайте резюмируем. Основная задача, позволяющая сохранять объект, заниматься мониторингом его состояния и предупреждать развитие негативных процессов, – это заставить объект работать, включить его в социальную жизнь. Объект, выполняющий свою первоначальную функцию или функцию, предписанную ему приспособлением, начинает жить.
Есть, конечно, такой аспект, как археологические памятники, но даже они привлекают внимание туристов, что позволяет содержать их, поддерживая и продлевая их жизнь. Объект, лишенный эксплуатации, разрушается. При этом повторно оговорюсь – вопрос приспособления и эксплуатации должен решаться исходя из физических возможностей объекта, а также с учётом его сохранения. Варварские приспособление и эксплуатацию вынесем за скобки. Поэтому, чтобы продлить жизнь историческому объекту, ему нужно лишь внимание и бережное использование, в том числе и простое его экспонирование, если оно обеспечивает объект необходимым объёмом упомянутого внимания. Решение задачи по использованию территории, духовной и идейной основой которой является Ансамбль Авраамиева монастыря, – признание исторического значения обители и привлечение внимания к ней. Этого будет более чем достаточно для её успешного поддержания.
С архитектором Алексеем Куликовым
беседовал Артем Аргунов
Источник: Православие.Ru