Доклад игумении Магдалины (Чекулаевой), настоятельницы Никтского женского монастыря г. Кашира (Коломенская епархия) на круглом столе «Сущность монашеского подвига в современных условиях» с участием наместников, игуменов и игумений ставропигиальных монастырей и обителей Московской митрополии (Сретенский ставропигиальный мужской монастырь, 23 мая 2025 года).
Красно поистине и добро житие монашеское – красно, поистине и добро,
если оно бывает сообразно с теми правилами и законами,
которые положили начальники и основатели оного,
Святым Духом наученные.
Святитель Фeодор Эдесский[1]
Ваше Высокопреосвященство, досточтимые отцы игумены и матушки игумении!
Монах – это христианин, который, повторяя и исполняя слова апостола, ничего не хочет знать в мире, кроме Иисуса Христа, которым для него мир распялся и он для мира (ср. Гал. 6:14).
Крест этот не только и не столько физический, сколько, прежде всего, духовный.
Само монашество становится массовым в IV веке, жаждущие подвигов устремляются в пустыни Палестины и Египта, чтобы там создать свое «государство в государстве».
Древние подвижники веры покидали мир не из страха не спастись, а из-за непривлекательности мира. Так, Диодох Фотикийский сказал: «Мы добровольно отказываемся от сладостей этой жизни только тогда, когда вкусим сладости Божией в целостном ощущении полноты»[2].
Христианское монашество изначально ставило перед собой задачу максимального воплощения идеалов Евангелия в жизни.
Оно, по своему замыслу, является подражанием Христу. Евангельский Христос открывается нам как идеал совершенного монаха: он не женат, не имеет крыши над головой, живет в добровольной нищете, постится, проводит время в молитве. Монах стремится в максимальной степени приблизиться к этому идеалу, отказаться от всего, что мешает общению с Богом.
«Свет мирянам – монахи, свет монахам – ангелы», – говорит преподобный Иоанн Лествичник. Монашеское жительство сравнивается с ангельским не потому, что монахи пытаются стать бесплотными, а потому, что их служение уподобляется ангельскому.
Любовь к Богу и к родным
Кто любит отца или матерь более Меня, недостоин Меня; кто любит сына или дочь более, нежели Меня, недостоин Меня (Мф. 10:37).
Здесь Христос касается самого священного нашего долга, чтобы сказать с предельной ясностью о нашем выборе и предпочтении.
Так, святитель Иннокентий Херсонский (†1857), объясняя этот евангельский стих, говорит: «Так мог сказать только Бог, или Богочеловек. В отношении ко всем другим существам, как бы они ни были велики, могущественны и благотворны, такое требование было бы не по них, превыше их и неприлично им. Но в отношении к Богу такое требование совершенно справедливо и необходимо. Ибо Отец Небесный первее и выше всех отцов и матерей земных. Последние же сами должны любить Его паче всего, и, следовательно, сами же должны требовать от детей своих, чтобы они любили Его паче всего, и, следовательно, паче них»[3].
Наш современник протоиерей Олег Стеняев, разъясняя этот же стих, говорит: «Смысл истолкования прост: не делай из своих родителей и детей идолов для себя, которые мешают тебе любить Бога. Любая форма идолопоклонства ненавистна Богу. Но всё, что мешает нам любить именно Бога, должно быть отстранено от нас! Следовательно, по-настоящему любить близких, почитать и уважать их мы можем только в Господе и с Господом.
Если человек выстроит правильную иерархию в своем сердце: что должно быть на первом месте, что на втором и на третьем, – тогда только возникает гармония в наших отношениях с Богом и в наших отношениях с ближними»[4].
Таким образом, мы видим, что Господь не запретил любить отца или мать, но многозначительно прибавил: Кто любит отца или мать более, нежели Меня (Мф. 10:37). Отсюда следует порядок – после Бога люби отца, люби мать, люби ближних.
Монах должен следить за тем, чтобы относиться к родным своим так же, как он относится ко всем остальным, всецело предавая свое сердце Богу.
Пример отношения святых отцов к родным
По слову святых отцов, монах есть тот, кто на единого взирает Бога, Бога единого желает, Богу единому прилежит, Богу единому угодить старается[5].
Тот, кто идет на брань, а монах – это прежде всего воин, готовится к сражениям. Он имеет разумную духовную расчетливость, помогающую отречься ему от мира. Человек, которому есть что терять, постоянно, в любом деле оглядывается назад, а тот, кто отрекся от всего, смело идет вперед и имеет большую решимость.
Как пример такой решимости хочется привести житие древних подвижников аввы Пимена и аввы Анува. После того как они удалились в пустыню, мать пожелала видеть их. Она часто приходила к их келии и уходила, не достигнув желаемого. Высмотрев удобную минуту, она неожиданно явилась перед ними в то время, как они шли в церковь. Увидев ее, монахи поспешно возвратились в келью и заперли за собой дверь. Она встала перед дверьми и с плачем призывала их. Тогда авва Пимен подошел к дверям и, не отворяя их, сказал: «Здесь ли хочешь видеть нас или в будущем веке?» Она отвечала: «А если здесь не увижу вас, сыновей моих, увижу ли там?» Авва Пимен ответил: «Если с благодушием откажешься от свидания здесь, то наверное увидишь там». Этими словами она утешилась и пошла с радостию, говоря: «Если увижу вас в Царствии Небесном, то здесь уже не хочу видеть вас»[6].
Любовь к родителям не запрещена, но она не должна быть больше любви к Богу. Чти отца твоего и матерь твою, да благо ти будет (Мф. 15:4).
В подтверждение этим словам хочется привести другой пример, из жизнеописания преподобного Сергия Радонежского.
Святой преподобный Сергий Радонежский в свои 20 лет стал просить родителей благословить его на иноческое жительство. Родители имели благоговейное отношение к монашеству, но просили его повременить и проявить заботу о них, поскольку были в преклонном возрасте. На что преподобный Сергий проявил покорность, почтение и повиновался родителям своим. Усердно старался он упокоить их старость, чтобы заслужить благословение и молитвы родительские, поскольку весьма дорожил этим. Незадолго до кончины святые Кирилл и Мария приняли монашество в Хотьковском Покровском монастыре. Здесь мы можем видеть проявление благоразумия преподобных Кирилла и Марии. Они не принуждали сына остаться в миру, а, лишь указывая на свои нужды и немощи, дали ему, ввиду его молодости, время и возможность испытать самого себя и укрепиться в своем намерении. И только после смерти родителей Преподобный воплотил свое желание, заслужив благословение и молитвы родительские на иноческое жительство, при этом показывая поучительный пример послушания[7].
В своем духовном завещании преподобный Сергий писал: «Прежде, чем прийти ко мне, поклонитесь моим родителям». Глубокое почтение проявлял святой к родителям всю свою жизнь.
Здесь мы видим иной путь и иное отношение к своим родным.
Монастырь как братское единство
Человек, желая стать монахом, оставляет всё, отрекается от всего и устремляется к Богу всем своим цельным существом, как бы совершает рывок, вкладывая при этом все силы своей души: чувствующую, деятельную и познавательную.
По слову архимандрита Эмилиана (Вафидиса), «Монах, обращенный всем своим существом к Богу, приобретает такое внутренне единство с самим собой и с Богом, что теперь Бог и человек – это единое целое»[8].
Впредь идти за Христом для монаха является законом. И, следуя этому закону, ему предстоит пребывать в борьбе до самых последних дней своих. Одно из первоочередных испытаний, которое предстоит преодолеть желающему монашеского жительства, это отвергнуться отца и матери, вступая в новую семью о Христе. Духовная семья подразумевает жительство в братском единстве, при котором мы имеем единый дух. Ее центром является игумен – он как движущая сила и опора, в какой-то степени педагог и руководитель.
Для созидания в монастыре единства необходимы средства, которыми являются благословение, слово и пример игумена. Благословение – это покров, защита и объединяющая сила монастыря. Слово – сила, обеспечивающая единство. Пример игумена – ориентир движения к цели.
В обители каждый монах – это свободная личность. Свобода приобретается через отречение от себя в желании жить по воле Божией. В монастыре она проявляется в послушании игумену и братству, в исполнении монастырских правил и устава. Каждый монах в отдельности ежедневно пребывает в созидании духовного единства, трезвенно исполняя в духе смирения и радости свои повседневные послушания.
Если монах не хочет терять истинную связь с Богом и братством, он должен остерегаться связи с родственниками и информацией из мира, потому как всё это нарушает единство и приводит к падению и оскудению монаха и всего братства.
Об этом нам глубоко говорит правило из Устава святителя Василия Великого: «Надобно ясно увериться и в том, что однажды вступивший в союз и единение духовного братства не вправе уже разрывать сии узы и разлучаться с теми, с которыми стал соединен. Ибо, если вступившие между собою в связи по этой вещественной жизни часто не могут расходиться вопреки сделанным условиям, или поступающий так подпадает определенным за то взысканиям, то тем паче принявший на себя условия духовного сожительства, имеющего неразрывную и вечную связь, не вправе отделять и отторгать себя от тех, с которыми вступил в единение, или поступающий так подвергнет себя самым тяжким наказаниям свыше»[9].
В Византийской империи, а также и в Святой Руси, монашество почиталось в виду того, что большинство людей были верующими. Родители, отпуская в монастырь детей своих, благословляя, понимали высоту иноческой жизни. В атеистический советский период в России, когда вера в Бога искоренялась и уничтожалась в народе, мало кто знал о Христе и о монашестве в целом. Год 1000-летия Крещения Руси стал переломным в отношениях между государством и Церковью. 90-е годы ХХ века – это время, когда происходит духовный подъем. Начинают появляться первые вновь открытые монастыри, в которые устремляются желающие монашеской жизни. Перед ними стояла трудновыполнимая задача – восстановление и возрождение святых обителей. Не только восстановление монастырских зданий, но, в первую очередь, возрождение уставного монашеского жительства и внутреннего делания. Последнее было особенно сложно, так как сказывалось отсутствие преемственности монашеских традиций, утраченных за период 70-летней богоборческой власти.
В этот период монастыри в большей степени несли катехизаторское и миссионерское служение, когда родители, навещая своих детей, ставших на иноческий путь, обретали Бога, воцерковлялись, а нередко и сами принимали монашество.
В наше время, ввиду человеческой немощи, по благословению игумена допускается посещение и общение родственников в монастыре. В таких случаях нам желательно с почтением и любовью оказать внимание им. И, пользуясь ситуацией, больше говорить им о Боге, о величии монашеской жизни, о высоте христианского учения; привлекать к таинствам Церкви. Но монаху надо помнить, что в это время он несет большую ответственность перед Богом и весьма внимательно относиться к своему сердцу, дабы оно не изменяло Христу.
Наблюдая за родителями наших сестер сделала выводы:
Первое. Есть родители, которые приезжают в монастырь не ради дочери-монахини, а ради пребывания в святой обители, участия в богослужениях и Таинствах. Для них все сестры равны, и они воспринимают монастырь как сестринское единство.
Второе. Родители мало воцерковленные. Таковым непросто принять выбор своих детей. Но с каждым разом, посещая монастырь, они видят, что их чадо находится в жертвенном и ревностном служении, и как результат – пребывает в мирном, радостном состоянии. Видя добрые перемены, родители сами начинают меняться, задумываться и глубже воцерковляться.
В итоге, не общение, а состояние важно как для монаха, так и для его родных.
***
В завершение своего доклада хочется привести рассказ митрополита Афанасия Лимасольского о высоком и желаемом отношении монаха к родственникам.
«У нас в монастыре св. Ираклия были монахини – мать и дочь. Сначала в монастырь пришла дочь, а через десять лет ее мать. Так вот, никто из сестер не знал, что они родственники, потому что между ними никогда не было никаких особенных отношений. Духовник монастыря даже запретил им разговаривать. Только когда мать умерла, мы сказали сестрам, что это были мать и дочь. И даже в последние дни перед смертью матери дочь не приходила к ней, чтобы подать ей стакан воды, – за ней ухаживала другая сестра. Они относились друг к другу так же, как ко всем остальным сестрам в монастыре. И это потому, что у них в обители был прекрасный духовник, который хорошо знал женскую психологию и понимал, что между ними могут возобновиться отношения мать–дочь: мать будет заботиться о дочери, а дочь о матери. Но сердце монаха должно быть абсолютно свободным»[10].
[1] Святитель Феодор Эдесский ( IX в.) – апологет веры в борьбе с еретиками, богослов, аскет и чудотворец.
[2] Диодох Фотикийский. Гностические главы, 44. https://azbyka.ru/monashestvo
[3] Иннокентий, архиепископ Херсонский и Таврический, свт. Мысли о бессмертии. [Эл ресурс] URL: https://azbyka.ru/otechnik/Innokentij_Hersonskij/mysli-o-bessmertii/
[4] Олег Стеняев, прот. Беседы на Евангелие от Матфея. В 4 т. Изд.: Благотворительный фонд «Миссионерский центр имени иерея Даниила Сысоева», 2013. Т. 1. [Эл ресурс] URL: https://azbyka.ru/otechnik/Oleg_Stenyaev/besedy-na-evangelie-ot-matfeja-tom-1/#source
[5] Федор Студит преп. Подвижнические монахам наставления. Слово 258/ Добротолюбие. В 5 т. Репр. Воспр. Изд. 1889. Т. 4. – М., Паломник. 1998. С. 502.
[6] Отечникъ : Рассказы о жизни святых подвижников / Сост. святителем Игнатием (Брянчаниновым). [Эл ресурс] URL: https://azbyka.ru/otechnik/Ignatij_Brjanchaninov/otechnik/
[7] Жития святых на русском языке, изложенные по руководству Четьих-Миней святого Димитрия Ростовского/12 книг. Сентябрь, книга первая. – М.: Ковчег, 2003. C. 514–515.
[8] Архимандрит Эмилиан (Вафидис) «Дом Божий – врата небесные». Изд.: Александро-Невский Ново-Тихвинский монастырь. Екатеринбург. – 2022. с.54.
[9] Древние иноческие уставы, собранные Епископом Феофаном. Устав святителя Василия Великого. Правило 271. «Не должно отделяться от духовного братства». Репринт. изд. М.: Издание Афонского Русского Пантелеимонова монастыря. 1892. с.415.
[10] Митрополит Афанасий Лимасольский. Сердце монаха должно быть абсолютно свободным. Беседы в Зачатьевском ставропигиальном женском монастыре Москвы. 2019 г. [Эл ресурс] URL:https://monasterium.ru/publikatsii/intervyu/1575-serdtse-monakha-dolzhno-byt-absolyutno-svobodnym/?ysclid=mb9eeh32b285665363
Источник: «Монастырский вестник»