Рассказывает иеромонах Мадай (Маамди):
Я — православный курд, родившийся в Грузии в езидской семье. Курды проживают на смежных территориях Сирии, Ирана, Ирака и Турции — географическом регионе, обычно именуемом Курдистаном («Земля курдов»). После геноцида нашего народа в турецком Курдистане (Восточная часть Турции, где большинство населения курды. — Прим. ред.) в начале XX века мои предки перебрались в Армению, а оттуда — в Грузию, Россию и другие ближайшие страны. В Тбилиси отец работал сапожником, а мама всю жизнь занималась нами, детьми. Жили небогато, но родители с детства научили нас ценить то, что мы имеем.
Моя бабушка говорила: «По национальности мы езиды, наша вера — езидизм, а наш язык — езидский». Я спрашивал, кто же такие курды, и она объясняла, что «курды — это езиды, принявшие ислам, и, хотя мы один народ, курдами мы себя не называем, потому что курды являются мусульманами». Это противоречивое утверждение сформировалось из-за притеснений езидов со стороны турков и курдов-мусульман на религиозной почве. Исторически— это один народ, но из-за религиозных противоречий езиды замкнулись в себе.
Езидская вера — одна из особенностей нашего народа. В древности курды исповедовали зороастризм и частично христианство, но со временем насильственно были исламизированы. А в XI–XII веках часть курдов последовали за суфийским мистиком шейхом Ади (по историческим источникам его именуют «шейхом и имамом Курдов»). Сначала это было просто одно из направлений ислама, а потом отделилось от него, впитав в себя много языческих, иудейских и христианских идей и к XIV-XVII в. превратилось с самостоятельную религию, известную нам сейчас как «езидизм». Езиды верят в единого Бога и его семь ангелов, поддерживающих мир. Главный из них Малак Тавус (его часто изображают в виде павлина или петуха). В библейской и коранической традиции он падший ангел, которого Бог изгнал из рая за непослушание. Но езиды верят в то, что потом Бог его простил и сделал главным ангелом и ангелом хранителем езидов. Поэтому езидам запрещено называть Денницу шайтаном (или дьяволом), за что их порой обвиняют в поклонении дьяволу. На самом деле это еще не самое соблазнительное в езидизме: несмотря на веру в единого Бога, езиды поклоняются солнцу, природным стихиям и идольской статуэтке «синджак».
Они не видят противоречия в этом поклонении и иконах дома и даже посещении православных храмов. Так было и в нашей семье. Но меня непреодолимо влекло именно ко Христу, к Которому я испытывал особый интерес. А в 2002 году, когда наша семья переехала из Тбилиси в Москву, мне подарили Новый Завет. С него-то все и началось.
Я стал каждый день читать Евангелие. Проводил за этим занятием часов по пять, а иногда и всю ночь. Читал и никак не мог начитаться, какие-то отрывки заучивал наизусть и удивлялся, как вокруг меня менялся мир. Эта первая встреча с Господом перевернула всю мою жизнь, особенно когда я молился Ему и получал ответы на все свои вопросы. Я просто влюбился в Него. Меня поразило, что, оказывается, с Богом можно иметь личные отношения. Езидизм этого не дает. Там нет ни встречи с Богом, ни соприкосновения с Ним. Езидский бог очень далек от человека. Там не бывает такого состояния, о котором писал Давид: Вкусите, и увидите, как благ Господь! (Пс 33:9).
Наконец я решил креститься. Пришел в храм на службу, но выдержал всего пару минут — мне вдруг стало нехорошо. А потом, во время поездки в Нижний Новгород, я познакомился с одним священником, который помог мне серьезно подготовиться к крещению.
И в 2007 году, в день Пятидесятницы, я крестился. Тем утром проснулся со страхом и дикой тяжестью на сердце. Прихожу в храм, священник спрашивает: «Сбежать не хочется?» Но убегать я не хотел. И вот начинается чин оглашения, батюшка кладет руку мне на голову, и я вдруг… падаю в обморок. Открываю глаза и вижу, как он кропит меня святой водой. А когда мы уже после крещения обходили купель со свечами в руках — в знак вечного союза со Христом — я ощущал, как с каждым шагом преображалось мое сердце. Невыразимая радость, мир и свет наполняли меня. При крещении я получил имя Серафим.
С детства меня преследовали необъяснимые приступы страха. От ужаса я мог проснуться ночью и бродить по дому, пока не успокоюсь. Что-то постоянно пугало меня, но я не понимал что именно и как от этого избавиться. А после крещения все прошло. Полностью. Я стал новым человеком, мир, люди, я сам виделись мне теперь совершенно иначе. И самое главное — окружающие тоже заметили эти изменения. Смыслом моей жизни стал Христос, а целью — следовать за Ним. Конечно, близкие были против крещения: для езидов отречение от своей веры — настоящее преступление. Но после воцерковления мне с Божией помощью удалось показать им, что христианство дает человеку возможность прикоснуться к Живому Богу. И практически все езиды в моем окружении крестились.
Но на этом крутые повороты в моей жизни не закончились. Я чувствовал, что Господь призывает меня стать воином Слова в великой войне за души людей. Постепенно я понял, что я хочу посвятить себя Богу и людям. Я еще до крещения чувствовал призыв к монашеству — этот путь на мой взгляд тождественен миссионерскому, потому что проповедь Евангелия требует отречения от всего.
Но это решение далось мне тяжело, потому что даже среди православных я фактически не нашел понимание в этом желании. И встреча со старцем Дионисием и братством монастыря Успения Пресвятой Богородицы «Петрас» стала для меня опорой. В 2014 году меня постригли в монахи с именем Мадай — в честь внука Ноя, которого курды считают праотцом своего народа. И тут же в душе и разуме наступила полная тишина. Мое сердце было навсегда отдано Богу. А когда кого-то любишь, хочешь постоянно быть с любимым. Вот и монашество — возможность никогда не разлучаться с Господом. С тех пор я посвятил себя миссии, занимался переводом православных книг и богослужебных текстов на курдский язык, поступил в Афинский университет.
А в 2023 году по благословению Католикоса-Патриарха всея Грузии Илии II епископ Савва меня рукоположил в священники. Так я стал православным священником, о котором тысячи православных курдов так чаяли все эти годы. Это событие вдохновило многих курдов и обратило их взгляд на Православную Церковь, в которой нашлось место курдскому языку и курдскому народу. Несмотря на то, что наши предки, волхвы, пришли поклониться Богомладенцу в Вифлеем, христианская вера целых две тысячи лет не могла пустить корни среди иранских народов. И лишь в третьем тысячелетии курды стали принимать Христа. Они наконец разглядели в христианстве то, что делает его уникальным, — Иисуса Христа, воплощенного Бога. Он так не похож на богов, которые требуют жертв и приношений!
Наш Бог в жертву предлагает Самого Себя. Не только две тысячи лет назад, а на каждой литургии. Чтобы мы, причащаясь, становились частью Того, чьи Тело и Кровь принимаем, и находили подлинное единство между собою. В этом акте самоотречения и самопожертвования Бог полностью переворачивает общепринятое мышление. Христос призывает нас прийти к Нему не с дарами, а с нашими грехами, слабостями и страданием. А взамен дает всё: жизнь, прощение, любовь, спасение и бесконечное милосердие.
Записала Сабина Кухарчук
Источник: «Фома»