Статья представляет собой запись беседы из цикла «Основы духовного развития», который иеромонах Агапий (Голуб) проводил в центре реабилитации для наркозависимых «Анастасис», а теперь — на первом курсе богословско-педагогического факультета Минской духовной семинарии. В статье развивается мысль, что грех не сводится к нарушению морали, а является онтологической поврежденностью человека, действующим в нем иррациональным началом, разрушающим его духовную и психофизическую конституцию. Причем поражены не только люди в отдельности, но и весь мир как таковой. Страсти — это превращение под действием греха данных нам Богом способностей и талантов в «онкологические клетки». Именно грех лежит в основе неврозов, а также внутрисемейных и межличностных конфликтов. Поскольку разум и воля также поражены грехом, человек неспособен самостоятельно преодолеть грех. Из понимания своего состояния и происходит принятие Христа не просто как Учителя и не только как Сына Божия, но именно как Спасителя.
Предисловие
Ввоскресной очереди на исповедь почти всегда встретится какой-то процент малознакомых с христианством людей, у которых очень размыто представление о сущности греха. А приходят на исповедь, потому что «завтра свадьба/венчание/крестины; заболел ребенок; пользуясь приездом в монастырь на экскурсию; потому что у меня порча; чтобы легче стало на душе». В качестве оправдания своего состояния используются высказывания: «Бог у меня в душе»; «главное — верить в душе»; «я не нарушаю заповедей Божиих» (как правило, не зная их).
Но и для многих воцерковленных лиц грех сводится к каким-то эмоциональным состояниям и моралистике: «грешу раздражением, празднословием, повздорил с соседом…» И «правильно построенная» исповедь должна создать впечатление нравственного благополучия. В результате есть риск формализации религиозного опыта. Это состояние так же трудно «пробиваемо», как и состояние людей нецерковных. Человек может подробно рассказывать свои погрешности, не чувствуя греха.
При таком внутреннем ощущении своего религиозно-нравственного благополучия теряется понимание, почему Христос — не просто учитель и философ древности. Не просто Искупитель. И не «просто» Сын Божий. А именно Спаситель. «А от чего меня спасать? Не грабил, не убивал, а если поссорился с коллегой, так по делу ведь. И на исповеди получу отпущение этого греха…» Такое представление о собственной духовности напоминает о человеке, воспитанном на фильмах, снятых по Дэну Брауну, и различных телешоу и при этом считающем себя причастным к сокровищнице мировой культуры. И никакой культуролог не сможет показать этому человеку его настоящий культурный уровень, пока в самом человеке что-то не проснется. Но это не означает, что культурологам следует вообще молчать. Всегда среди трех-четырех десятков пар глаз найдется хотя бы один взгляд, в котором будет светиться отклик. И перед этим человеком откроется новый захватывающий мир классики, что побудит его к работе над собой в целях воспитания и развития в себе здорового вкуса к искусству.
Вот это — другое — восприятие мира, новую «систему координат» и важно донести до тех, кто способен откликнуться на призыв Бога. Потому что только через кардинальное переосмысление основ жизни и возможен приход к пониманию греха и, соответственно, к покаянию.
К сожалению, большинство имеющейся в церковных киосках литературы для этой цели не подходит. Ведь это в основном различные пособия для подготовки к исповеди, в задачу которых не входит раскрытие фундаментальных основ христианского мировоззрения. Или книги типа Закона Божия, содержащие библейскую историю и катехизический минимум, порой с несколько устаревшим стилем изложения.
Поэтому когда я заступил на послушание в Духовно-просветительский центр нашего монастыря, где имею дело с самыми разными по уровню воцерковления и образования людьми, мне самому пришлось искать слова, в которые можно было бы облечь опыт проживания трагедии греха и которые найдут отклик у слушателей — от реабилитантов местного центра для наркозависимых «Анастасис» до учащихся богословско-педагогического факультета при местной духовной семинарии.
Из опыта бесед и родилась данная публикация.
Онтологическая сущность греха
Грех — это не просто преступление закона Божия. Бог не прокурор, как и священник на исповеди не следователь. Грех — иррациональное начало, отрывающее человека от Бога, заглушающее жажду Его. Грех въелся в нас, стал второй природой, как для курильщика никотин. «Совершаясь в глубине человеческого духа, грех возбуждает страсти, дезорганизует волю, выводит из-под контроля сознания эмоции и воображение»[1].
Грех — всегда раскол, разлад, неспособность слышать Бога, друг друга и даже самих себя. Что и приводит к внутренней пустоте, заглушаемой алкоголем, наркотиками, работой, сериалами, сплетнями. А также семейными и прочими конфликтами. Неврозы, которыми поражена современная цивилизация, и есть следствие действия греха в нас.
Но начинается грех с выбора ложной цели и, следовательно, ложного пути.
Какова же подлинная цель, что стояла перед прародителями и стоит перед каждым из нас? В чем заключался ложный выбор и как именно он повлиял на нас?
Существует такое понятие — конституция организма. Это набор изначальных параметров, законов, функций, в рамках которых организм живет и развивается. Выйти за рамки конституции он не может. Усилием воли не изменить черный цвет волос на каштановый, из флегматика не стать холериком. Попытки выйти за пределы своей психофизической конституции грозят разрушением. Грех — это как раз попытка выхода за пределы той основной конституции, которая дана нам Богом при сотворении.
Согласно Библии, Бог создал человека по образу Своему и по подобию. Образ Божий в человеке — это его «конституция». Подобие — вектор, направление, возможность уподобиться Богу. На пути к этой цели достигается гармония и целостность человеческого естества.
Что такое образ Божий в человеке?
Бог есть свобода, потому и человек, как Его образ, имеет внутреннюю нравственную свободу.
Бог есть Любовь, потому и человек способен дарить и принимать любовь.
Бог есть самосознающая Себя Личность — и мы тоже.
Бог — Творец, и потому у нас тоже есть дар творчества.
Бог бесконечен — и у человека есть неумирающее стремление выходить за границы, раздвигая все далее свои горизонты.
Бог вечен — и у нас есть жажда бессмертия.
Бог есть Полнота Жизни, потому и у нас есть жажда той полноты, которая обычно называется счастьем.
Свобода, любовь, самосознание, творчество, причастность вечности — все это и есть образ Божий в человеке.
И в акте благодарения и хвалы, трудясь над своим духовным ростом, человек возвращал все Богу, возрастая, развивая свои способности и таланты, претворяя весь мир во всеобъемлющее таинство встречи с Богом. Становясь богом — по благодати, по дару — для сотворенного мира.
Но людям захотелось стать богами без Бога. Они решили сами управлять своей жизнью, обладать миром только для себя, претворяя его в самостоятельную цель, стать самодостаточными[2]. А в результате только изуродовали собственную духовную и психофизическую природу. Дух оторвался от Бога — и стал атрофироваться. Душа оказалась зависима уже не от духа, а от тела. Тело, не способное к самостоятельному поддержанию жизни, стало целиком зависеть от мира. Мир тоже оказался оторванным человеком от Бога и потому обречен на смертность. Таким образом, являясь зависимым от смертного мира, смертным стал и человек. Жажда бессмертия осталась (впрочем, часто успешно усыпляемая), но утолить ее стало невозможно. Любые попытки обойти закон смерти, достичь бессмертия «самовластной рукой» — через магию или технические достижения — обречены на провал. Будучи бессильным исцелить само себя, человечество стало нуждаться в спасении.
Мы настолько привыкли к падшему состоянию, что стали считать его нормой. Грохот цивилизации, ее постоянный шум не дают услышать тихий зов Неба. Человеку трудно даже осознать собственную пустоту. «Падение Адама и Евы совершается, продолжается, действует всегда, и место, locus этого действия — цивилизация. Она и есть “змей-искуситель”. Она открывает человеку его возможности (неограниченные!) и скрывает от него тем самым его онтологическую ограниченность, она говорит ему: “будете, как боги”»[3].
В глубине психики тоска по небесному отечеству, по своему Первообразу никогда не исчезнет полностью. Но ежедневная текучка дел, новостные ленты, информационное и шумовое загрязнение среды позволяют создавать видимость насыщенной жизни. Происходит то отчуждение от собственной личности, которое так ярко описал Э. Фромм. Может, в том-то и заключается смысл высокоскоростного ритма современной городской цивилизации, постоянных «кризисов», а также создания самим себе проблем — чтобы не оставалось времени на «вечные вопросы»?
Разрушая в человеке образ Бога и обрекая его на пустоту индивидуализма, грех обезличивает его. Яркие образы развития человечества по законам греха показывают такие литературные произведения, как «1984» Д. Оруэлла, «О дивный новый мир» О. Хаксли, «451 градус по Фаренгейту» и «Бетономешалка» Р. Брэдбери, «Корпорация “Бессмертие”» Р. Шекли. Многое из сюжетов этих произведений, увы, уже реалии наших дней. Голос Вечности в описанных цивилизациях не слышен. Цивилизация становится самоцелью — и погибает…
Происхождение страстей
Следующее глобальное действие греха состоит в том, что данные Богом таланты, способности, чувства, перестав зависеть от духа, оказались вне связи между собой. Перестав служить заложенной цели — развитию в соответствии замыслом Бога о нас, — они перерождаются в страсти, подобно тому как клетки организма перерождаются в онкологические.
Свобода под действием греха превращается в своеволие, которое неизбежно ведет к тотальной несвободе (не уверен, что это нужно объяснять, настолько это очевидно — как очевидна несвобода шофера, оказавшегося вместе с деформированным автомобилем в кювете из-за превышения скорости).
Самосознание перерождается в эгоцентризм.
Способность любить — в эгоизм (самовлюбленность).
Естественное влечение к другому полу в целях создания семьи и причастности друг другу (заповедь Творца: «плодитесь и размножайтесь»; «нехорошо быть человеку одному») перерождается в похоть и блуд.
Употребление пищи (рай дан человеку как трапеза Господня) вместо поддержания физико-эмоциональных сил и приобщение благости Творца превращается в самоценный процесс, даже во вред здоровью.
Дар творчества используется так, что угрожает разрушением цивилизации, причем как в духовном (вырождение на уровне культуры), так и в физическом плане (техногенные катастрофы).
Стремление к духовному совершенствованию вырождается в магию и оккультизм.
Жажда Бога, при потере Бога Истинного, приводит к созданию ложных религий, культов, идеологий, сект.
Вложенное стремление к счастью заменяется гонкой за удовольствиями, через которые, кстати, так легко манипулировать, и нередко оборачивается зависимостью от наркотиков, азартных игр и пр.
Заповеданное Творцом обладание миром извращается в стремление к богатству, роскоши, власти. А также в деспотизм (навязывании своей воли другим — начиная от семьи и заканчивая авторитарным правлением в целых государствах).
Радость от развития своих способностей вырождается в гордость и тщеславие.
Список можно продолжать…
Но это еще не все. Каждая страсть может «считать себя» самодостаточной и «конкурировать» за обладание человеком и его ресурсами с другими страстями. Это как в нездоровой семье: в центре внимания тот, кто в данный момент громче всех кричит. Все зависит от того, какая из страстей сейчас сильнее других. Не я уже живу, а «мною живут». Например, жадный может совершить благотворительную акцию ради тщеславия. Гордый может заставить себя «подстраиваться» под начальство в целях достижения власти: «Я готов унизиться, лишь бы к сладкой цели хоть чуточку приблизиться». Предвкушая азартное настроение от просмотра прямой трансляции футбола, человек может отказаться от соблазнительного для него предложения поехать на шашлык. Человека это устраивает — как любой наркотик, грех дает эйфорию. В первую очередь эйфорию «самости»…
Раковые клетки, перестав выполнять свои функции, «считают», что они и есть «самое важное», и развиваются за счет организма, доводя его до разрушения. Так и эти, данные Богом, но оторванные от связи с Ним способности, превратившись в страсти и гипертрофированно развиваясь за счет ресурсов человека, ведут к разрушению.
Что же касается разума и воли, то они сами стали инструментом для реализации страстных наклонностей. Разум обдумывает, как реализовать влечение победившей страсти, воля направляет действия человека к ее реализации. Пытаться исправить себя силой разума и воли, которые сами искажены грехом, примерно то же, что пытаться зазубренным рубанком обрабатывать доску.
Когда же страсти удовлетворяются, они только усиливаются и требуют большего. Человек привыкает к «естественному» блуду и культивирует самые разнообразные извращения. Изобретаются и усиливаются вкусовые качества пищевых продуктов, все новые гаджеты и дизайны. Все острее спецэффекты в фильмах. Все новее «рычаги власти». Поиск «свобод», доходя до абсурда, приводит к тоталитаризму либерализма и «прав меньшинств». Все новые «творческие» достижения военных технологий. Технологии промышленности и массмедиа паразитируют на страстях, стимулируя их дальнейшее развитие. Думаю, не ошибусь, если для примера скажу, что не менее чем 50% всего продаваемого в супермаркете вовсе не нужно или даже вредно. При этом где-то есть люди, которые хронически страдают от недостатка пищи и питьевой воды…
Следующие последствия греха. Где выход?
Вследствие действия греха человек перестал видеть в себе самом и в другом образ Божий, личность. Мы видим плоть. Тело, кожу. «И увидели, что они наги» (Быт. 3:7). И потому нередко даже под «любовью» понимают элементарное потребительское отношение к другому человеку — и это одна из главных причин разводов и семейных проблем.
Что же касается подобия Божия в человеке, то со времени грехопадения вектор жизни направлен к чему угодно, кроме Бога истинного. Создаются сотни больших и маленьких идолов, которые и становятся смыслом жизни. Идолы из власти, работы, кумиров эстрады, секса, пищи, науки, даже из религии. Даже из собственных детей… В грехе человек ищет рай для себя, каким он хочет его видеть. Когда я совершаю грех, я занимаюсь самоутверждением. И ради этого «рая» я могу разрушать себя и других…
А еще грех имеет свойство инерции. Вновь и вновь он стремится даже принявшего Евангелие человека вернуть в его прежнее состояние — жизни по греху. Для освобождения от него требуется пережить «синдром отмены», и не раз. Отсюда рождается дисциплина постов, молитв, богослужений, изучения Священного Писания и святоотеческого опыта. И чем сильнее грех властвовал над нами, тем больше потребуется подвига.
Поворот от греха к подлинной жизни в согласии с собственной «конституцией» сделать нелегко. Нужно пробиться через собственный панцирь стереотипов, страстей, всего того, чем нас окутывают интернет и телевизор, общественное мнение и система образования, родня, соседи и коллеги на работе, — в конце концов, через собственную лень и страх перед необходимостью заново учиться жить. Но только так рождается подлинное христианство. Только так человек может стать действительно христианином и принять в жизнь Спасителя.
[1] Авдеев Д. А. Лекции по православной психологии.
[2] Подробнее о библейском сказании о грехопадении см. публикацию Духовные корни зависимостей.
[3] Протоиерей А. Шмеман. Дневники, 18 июня 1977.
Источник: Богослов.Ru