Ирина Дмитриева
Богата Иркутская земля святыми заступниками, святыми источниками. Нам грех жаловаться. Только волю ко спасению своему прояви, и возможность дается каждому, кто желает. Но что греха таить, начиталась я в начале своего воцерковления духовной литературы, и как тут не захотеть прикоснуться к великим святыням России. Своими глазами узреть и своими ногами пройти там, где ходит Сама Пречистая, по Дивеевской Канавке. Ну как не захотеть приложиться к мощам великих Оптинских старцев? Побывать в великой Троице-Сергиевой лавре у самого преподобного Сергия Радонежского. Увидеть тот кусочек старины Древней Руси ХIV века. Сподобиться лицезреть подвижника ХХ века архимандрита Иоанна (Крестьянкина).
Все хотелось, поверьте. Тем более заядлой лягушке-путешественнице, которая и до прихода в храм только успевала мотаться по городам и весям, увы, не для молитвы, а для собственных желаний и любви к путешествиям. Но «бодливой коровке» долго Господь не давал рогов. И деньги были, и свобода выбора, но не было главного – благословения свыше. Я понимала, что спасаться можно и находясь в одном месте, но мечты не оставляли. И длилось это до тех времен, пока не оставили, пока не смирилась. Пока не решила для себя, что не положено «со свинячьим рыльцем да в калашный ряд».
И вот тут-то и свершилось. Да так, что я не успела понять – как? Не успела сообразить: что, где. Пришла в себя уже в вагоне, сидя у окна. И понес меня поезд через всю Россию. Тобольский кремль, московские монастыри, Сергиев Посад, Оптина, Дивеево, Санаксарский монастырь, петербургские святыни, Вырица, Псково-Печерский монастырь. И главное – в руках у меня была целая кипа просьб, записок. Ведь не у всех была возможность сорваться со своих мест, оторваться от своих семей, детей и, наконец, работы. А помочь хотелось.
После этого я ездила практически каждые два года. Заезжала к преподобному Сергию Радонежскому, просила благословения как у игумена всея Руси, чтобы управил меня в нужные места, поставил на нужные послушания. И не было препон ни с билетами, ни с поездами, ни с питанием, ни с жильем. Ни в чем я не знала проблем. Вот так я училась действовать не по своему разумению, а так, как управляла меня воля свыше. И благодаря молитвам моего духовника, каждая поездка приносила смысл и учила многому. А возвращаясь назад, я слушала рассказы о чудодейственной помощи людям, чьи имена и записки оставались в далеких русских монастырях. Неусыпаемая Псалтирь, сорокоусты, поминовения. За каждого – свое. Кто уже стоит в храме, кто еще и порога не переступил, кто заболел, у кого – скорби, а кто-то и о монашестве тайно мечтал.
Но съездить один раз и успокоиться я, конечно, могла. Приложилась ко всем святыням, накупалась в святых источниках, а там пора и честь знать. Но поездки продолжались, и я активно продолжала собирать все просьбы. И даже не задумывалась, почему.
Как-то раз мне в руки попала книжка, где я прочла один назидательный рассказ. У одной московской монахини умер сын. Ее приятельница поехала в Санаксарский монастырь и предложила ей помощь в подаче записок. Мать попросила подать сорокоуст об упокоении, что та и сделала. А по возвращении привезла книжку о святом Феодоре Санаксарском с квитанцией о сорокоусте. Шло время. И когда наступил сороковой день, мать увидела сына во сне. Она обратилась к нему с вопросом, мучающим ее все эти дни: «Как ты, сынок»? На что он ответил, что «было тяжело, а теперь хорошо, молитвами отца Феодора». И тут женщина увидела свет, падающий на молящегося коленопреклоненного монаха. Мать проснулась с одним вопросом: кто этот отец Феодор? Да, были священники и монахи в роду, но не было Федора. Ответа так и не нашла. На следующий день она случайно полезла доставать необходимую книгу, и на нее упала брошюрка о святом Феодоре Санаксарском. И тут-то женщина поняла, о ком говорил ее сын.
Я всегда была уверена, что сила молитв в монастырях держится на земной Церкви – братии, сестричестве, священстве. Но я и подумать не могла, что за нас, грешных, падающих от искушений, и за тех, кто уже ушел в мир иной, встают на молитву великие святые небесной Церкви. От такого открытия мне даже стало не по себе. Одно дело, когда мы устремляем свои просьбы о заступничестве непосредственно какому-то святому, например, батюшке Серафиму Саровскому, а здесь получалось, что за всех тех, чьи имена поминались в алтаре, молилась вся Церковь – небесная и земная. Позднее я получила еще одно подтверждение своему открытию о предстательстве святых за наших близких, чьи имена поданы на поминовение в монастырях, в письмах архимандрита Иоанна (Крестьянкина).
Затем была и Святая Земля. Доллары, имена на греческом языке, очень дорогое поминовение у Гроба Господня – мы не могли себе все позволить. И выходили из ситуации таким образом. Огромные списки с именами мы вычитывали на всех великих святынях в Иерусалиме, Вифлееме, на Фаворе, в Иерихоне, в Назарете, во всех греческих монастырях и там, где хозяйничали арабы и службы не велись. И, наконец, Синай. Только в нашем Горнем монастыре мы отдали все имена и записки вместе с деньгами. Там не нужен был ни греческий, ни английский. А потом, возвращаясь домой, мы узнавали, как исполнялись просьбы людей, на протяжении месяца.
Позже я прочла у одного священника в книжке о паломничестве, что на Святой Земле за тех, о ком просят, молятся Сам Господь и Сама Богородица. Прочитав такое, я даже растерялась. Если мы просим у Господа, как и Кому Он молится о нас? Позже дошло – Богу Отцу. Как когда-то Он вручал Своих учеников в руки Отца Небесного.
Я о них молю: не о всем мире молю, но о тех, которых Ты дал Мне, потому что они Твои; и все Мое Твое, и Твое Мое; и Я прославился в них; Я уже не в мире, но они в мире, а Я к Тебе иду. Отче Святый! соблюди их во имя Твое, тех, которых Ты Мне дал, чтобы они были едино, как и Мы. Когда Я был с ними в мире, Я соблюдал их во имя Твое; тех, которых Ты дал Мне, Я сохранил, и никто из них не погиб, кроме сына погибели, да сбудется Писание; ныне же к Тебе иду, и сие говорю в мире, чтобы они имели в себе радость Мою совершенную. Я передал им слово Твое, и мир возненавидел их, потому что они не от мира, как и Я не от мира; не молю, чтобы Ты взял их из мира, но чтобы сохранил их от зла (Ин. 17: 9–15).
Вот так постепенно я получала подтверждение нужности таких молитв в паломничестве. А наше главное дело – научиться доверять Богу себя и своих близких, и нам всем – учиться по-настоящему любить. И тогда все послужит ко спасению, где бы ты ни был. В паломнической поездке или дома, не сходя с послушания, данного Богом.
Источник: сайт Сретенского монастыря