2 декабря 2024 года, в день 20-летия со дня кончины схиигумении Евфросинии (Максимчук; 1911-2004), в Полоцком митрополичьем женском монастыре молитвенно почтили память первой настоятельницы возрожденной в 1991 году обители.
По окончании Божественной литургии в Евфросиниевском храме клирики Полоцкой обители совершили панихиду, а затем на монастырском кладбище, на месте погребения схиигумении Евфросинии – заупокойную литию по приснопоминаемой настоятельнице.
Митрополит Филарет (Вахромеев) писал, что «в каждой стране, в каждом народе, в каждом селении есть мера тех, кто удерживает священный дар жизни в этом месте, – удерживает здесь и сейчас. Это и есть то “малое стадо”, ради которого непрестанно действующая тайна беззакония все-таки не совершается»[1].
Эти слова с уверенностью можно отнести к схииигумении Евфросинии (Максимчук) – первой настоятельнице возрожденного Спасо-Евфросиниевского монастыря. Прожив почти век на земле, пережив революцию и военные события XX века, антирелигиозную пропаганду и жестокие гонения на Церковь, закрытие монастырей и осквернение святынь, она осталась верной Господу до своего последнего дыхания. Своим величайшим смирением и любовью к Богу и людям схиигумения Евфросиния явила для нас зримый пример современной подвижницы благочестия.
Родилась матушка Евфросиния (в миру Евфросиния Иовна Максимчук) в деревне Бабин Корецкого уезда Ровенской губернии 23 мая 1911 года, в день памяти преподобной Евфросинии Полоцкой, и была названа в ее честь. Знаменательно, что это имя она пронесла через всю свою непростую жизнь. В 14 лет юная Евфросиния поступила в Корецкий Свято-Троицкий женский монастырь, а через десять лет была переведена в Гродненский Рождество-Богородицкий монастырь, где в 1937 году приняла иноческий постриг. В 1960 году, после закрытия Гродненской обители, вместе с другими сестрами она приехала в Жировичский Свято-Успенский монастырь и в 1965 году была пострижена в монашество с сохранением имени Евфросиния. Воспитываясь на примере духоносных старцев и игумений, она неизменно следовала их советам до конца своих дней и сама стала продолжательницей старческой традиции. Это были афонский старец схиигумен Кассиан (Корепанов), священномученик Серафим (Шахмуть), митрополит Антоний (Мельников), архиепископ Михей (Хархаров), схиархимандрит Иоанн (Маслов), архимандрит Иоанн (Крестьянкин), игумении Михаила (Мелетьева), Серафима (Фельдман), София (Порали) и схиигумения Гавриила (Рисицкая).
В июне 1976 года, по дивному Божьему Промыслу, монахиня Евфросиния была назначена настоятельницей женского Рождество-Богородичного монастыря в Жировичах. В то время она несла послушание регента, медсестры и золотошвейки, искусно вышивала митры и плащаницы. 21 июля 1976 года, в день празднования Казанской иконы Божией Матери, митрополитом Антонием (Мельниковым) в Успенском соборе монахиня Евфросиния была возведена в сан игумении. Отличаясь предельной скромностью, она часто прикрывала свой игуменский крест черным платком и тогда ничем не выделялась среди сестер, хотя в ней всегда чувствовалось особое величие и несгибаемый внутренний стержень. Она была из тех игумений, которых называли «уходящей Русью» и имела дар христианской любви, которая выше всех законов. Будучи игуменией, матушка продолжала регентовать и часто говорила сестрам: «Славить Господа – это такая милость!»
23 сентября 1991 года вместе со второй группой оставшихся в Жировичах сестер игумения Евфросиния прибыла в Полоцк, чтобы возглавить вновь открытый Спасо-Евфросиниевский монастырь. Матушка-подвижница ревностно принялась за это нелегкое дело, призывая на помощь преподобную Евфросинию. Приехав в Полоцк, она пришла в Спасо-Преображенский храм, приложилась к мощам Преподобной и, оставив свой игуменский жезл у раки, сказала: «Вручаю свой игуменский жезл преподобной Евфросинии, чтобы она сама управляла монастырем». Он так и стоял в течение многих лет, привязанный ленточкой к резной колонне. Этот исключительный поступок явился ярким подтверждением стяжания матушкой величайшей монашеской добродетели – смирения, без которого никто не может наследовать Царствие Небесное, ибо «Господь взирает токмо на кроткого и смиренного и трепещущего словес Его» (Ис. 66:2).
Игумения Евфросиния, несмотря на свои телесные немощи, управляла Спасо-Евфросиниевской обителью еще четыре года: с 1991 по 1995 год. Затем она была почислена на покой, но продолжала духовно опекать своих сестер. Кротость, любовь, духовная простота и мудрость еще отчетливее стали проявляться в облике матушки в последние годы ее жизни. За полтора года до своей кончины она была пострижена в великую схиму и с исключительным христианским самообладанием продолжала нести свой крест.
Афонский старец схиигумен Кассиан (Корепанов), который стал ее духовным отцом еще в Корце, писал ей: «Уповающий истинно и совершенно на Господа, то же, что дитя на ложе матери: и тепло ему, и спокойно, и бояться – никого не боится. Но до такого состояния надо доходить»[2].
И действительно, всей своей жизнью матушка старалась «стяжать друга Господа», как поется в великопостной стихире Великого Вторника. Эту стихиру матушка Евфросиния очень любила и часто при встрече с сестрами пела: «Стяжи друга Господа, да станеши одесную его, егда приидет во славе…». Схиигумения Евфросиния все свое упование возложила на Господа, и Он даровал ей поразительное мужество и редкое самообладание. С удивительным терпением она многие годы несла крест неизлечимой болезни и всегда неизменно благодарила Господа. «Надо быть благодарной Богу за все. Предайся Господу и возлюби Его всем сердцем, – говорила она. – Только на Господа уповай и держись за Него крепко!» Эти слова матушка Евфросиния неизменно подтверждала всей своей жизнью. Она полностью доверилась Христу, и Он стал для нее мерой всего.
Матушка была подобна горящей свече, ежедневно предстоящей перед Богом. Эту пламенную ревность и любовь к Богу она пыталась всеми силами насадить и в сердце каждой сестры. Так, поздравляя сестер с Рождеством Христовым, она говорила: «Сестры, я желаю, чтобы вы все духовно возродились и жили только для Господа».
Много внимания матушка уделяла духовному росту сестер, учила достойно нести скорби, не роптать, не унывать и не отчаиваться, а с кротостью покрывать всякое несогласие, будучи уверенной в том, что любую немощь можно победить только молитвой, всепрощением и любовью. Она часто давала наставления, написанные на отдельных листочках. Навсегда остались в памяти старших сестер ее замечательные поучения о терпении, выстраданные всей ее многоскорбной жизнью: «“Скажу тебе, деточка, три слова. Запомни их крепко: Терпи. Молчи. Люби. Надо все терпеть, молча все переносить и любить всех без исключения”; “Все надо терпеть. Самое главное – терпение. А еще три самых важных добродетели – молчание, смирение и молитва”; “Будем терпеливо нести свой крест. Потерпим здесь немного, чтобы там радоваться. Все пройдет. И это пройдет”»[3].
Храм и богослужение всегда были для нее на первом месте. Уже будучи совершенно немощной, она продолжала стоять во время службы, опираясь на спинку стула. Она никогда не оставляла внутреннюю молитву, и ее молитва была действенной и ощутимой. Рядом с ней всегда было тепло и спокойно. Порой она могла ничего не говорить, а просто слушать тебя, но ты понимала, что в этот момент она молится за тебя. За несколько минут недолгого общения она всегда говорила какое-то мудрое изречение, часто отражавшее внутреннее состояние собеседника. У матушки была и внешняя, и внутренняя сосредоточенность. Порой было такое чувство, что хотя она голову и опускает, и не смотрит, но видит тебя насквозь и просто молчит. В другой раз она могла радоваться как ребенок, что тебя увидела. В ней была младенческая чистота, радость, исключительная доброта и незлобие.
Для сестер игумения Евфросиния была настоящей матерью, всегда беспокоилась о их лечении и питании, а ее забота чувствовалась и в ее взгляде, и в ее словах. Она получила медицинское образование на курсах медсестер и в любую минуту была готова помочь каждому. Часто от нее можно было услышать: «Деточка, ты не голодная? Как ты себя чувствуешь? Может, тебе что-то надо?» Сама же матушка Евфросиния была очень воздержана в пище и ела совсем немного из маленькой пиалочки.
9 апреля 1998 года матушка специально была приглашена на частичное переоблачение святых мощей преподобной Евфросинии, что поистине было великим духовным торжеством. Матушка приложилась к целительной главе угодницы Божией и получила в благословение шапочку Преподобной. «Я ведь больше не увижу ее здесь, – говорила старица, – пора собираться в дорогу – умирать. Я еще маленькой девочкой стремилась к ее мощам, просилась приложиться к ее иконе… Я так люблю Евфросинию».
Названная в честь преподобной Евфросинии, она в 14 лет ушла в монастырь и очень сокрушалась, что не смогла сделать это в 12 лет, подобно Преподобной. Слова из акафиста преподобной Евфросинии «Радуйся, от младости уведевшая пути благочестия…», «Радуйся, возлюбившая возлюбльшаго нас Господа…», «Радуйся, Тому Единому поработати возжелевшая», «Радуйся, с молчанием скорби терпевшая» очень точно характеризуют и духовный подвиг схиигумении Евфросинии.
Господь даровал матушке еще шесть лет жизни после этого памятного события.
Примерно за две недели до смерти она попросила помочь ей одеться и выйти в коридор, чтобы попрощаться с сестрами, сказав: «Я буду уезжать». После общего наставления сестры начали подходить к ней по одной под благословение, и она говорила то, что было необходимо услышать именно этой сестре. Подошла схимонахиня Синклитикия, и матушка сказала: «Я уеду, и ты собирайся, ты за мной сразу приедешь». Потом подошла схимонахиня Леонида и говорит: «Матушка, и меня благословите за Вами поехать». Но она ответила: «Нет, ты еще не поедешь». Все так и произошло. Схимонахиня Синклитикия (Шнайдер) умерла на следующий год, 21 июля 2005 года, в день поставления на игуменство матушки Евфросинии.
В ночь с 1 на 2 декабря 2004 года, за два дня до праздника Введения во храм Пресвятой Богородицы, схиигумения Евфросиния отошла ко Господу. Провожая ее в последний путь, епископ Феодосий сказал: «После кончины матушки я вошел в обитель и вдруг почувствовал некую духовную пустоту. Было такое ощущение, что чего-то не хватает… И ведь мы даже не задумываемся, что, возможно, столп света стоял над тем местом, где она молилась, и привлекал к себе сонмы ангелов, которые покрывали святую обитель»[4].
Погребена схиигумения Евфросиния на кладбище Полоцкого Спасо-Евфросиниевского монастыря. В ноябре 2010 года на ее могиле было установлено гранитное надгробие с изречениями святых отцов о любви и смиренномудрии: «Познай, как прекрасно смиренномудрие, и его избери себе, потому что оно возводит к небу» (преподобный Ефрем Сирин); «Люби, с любовью в сердце к Богу и ближнему все будешь иметь и не оскудеешь, ибо где любовь, там Бог» (святой праведный Иоанн Кронштадтский); «Блаженны чистые сердцем, ибо они Бога узрят» (Мф. 5:8).
Очистив свое сердце и всей многотрудной жизнью исполнив заповеди Божии, она стяжала друга Господа, ибо Сам Господь сказал: «Вы друзи Мои есте, аще творите, елика Аз заповедаю вам» (Ин. 15:14).
Так, кроме сонма святых, канонизированных за исповедание христианской веры в минувшем столетии, тихо, скромно, но не менее ярко сияют имена тех, кто явил истинный христианский подвиг всей своей жизнью – подвиг ежедневного неустанного труда самоотречения, истощания, терпения скорбей, немощей, стяжания чистоты сердца…
[1] Митрополит Филарет. Человек в истории: вестник Божий или сын противления? Доклад на V Международных Успенских чтениях «Человек. История. Весть». Свято-Успенская Киево-Печерская Лавра, Киев, Украина, 3–5 сентября 2005 года. [Электронный ресурс]. – Режим доступа: http://minds.by/trudy/trudy-special/chelovek-v-istorii-vestnik-bozhij-ili-sy-n-protivleniya
[2] Духовные цветы схиигумении Евфросинии. Спасо-Евфросиниевский женский монастырь в г. Полоцке. 2010. С. 23.
[3] Там же. С. 44.
[4] Полоцкие епархиальные ведомости. 2005 г. № 1. С. 6.
Источник: сайт Полоцкого монастыря