Старец Софроний пишет о том (Беседа 9-я), что преподобный Силуан уже начал приближаться к чистой молитве: «Благодать уже не оставляет его, как прежде; он ощутимо носит ее в сердце; он чувствует живое присутствие Бога; он полон удивления пред милосердием Божиим; глубокий мир Христов посещает его; Дух Святой снова дает ему силу любви. И хотя теперь он уже не тот неразумный, что был прежде; хотя из долгой и тяжелой борьбы он вышел умудренным; хотя из него выработался великий духовный борец, – однако и теперь страдал он от колебаний и изменчивости человеческой натуры и продолжал плакать невыразимым плачем сердца, когда умалялась в нем благодать. И так еще целых пятнадцать лет, доколе не получил он силу одним мановением ума, никак не выражаемым внешне, отражать то, что раньше тяжело поражало его» (Книга «Старец Силуан», глава 2-я).
Беседа 10-я митрополита Лимасольского Афанасия на книгу «Старец Силуан»
Мы видим, что дарования Божии и действия Божии приходят к человеку после многой борьбы, требуя от нас огромного долготерпения, великой веры и умения ждать. Как-то мы спросили одного святого старца на Святой Горе, старца Паисия: «Почему выходит так, что внутри Церкви человек сложно достигает святости? Почему не получается так просто и легко выйти из области страстей и вступить в область бесстрастия и благодати? Но требуется много борьбы и много трудов, чтобы человек сумел приблизиться к области святости, вступить в таинство духовной жизни? В то время как иные области, далекие от Духа Святого – будь то области заблуждения, области ересей или иных состояний, – очень доступны. Мы видим людей, которые только приходят туда, но уже через короткое время начинает казаться, что они возродились, что они полны мира, благодати, радости, выглядят счастливыми, умиротворенными, кроткими. Сами себя называют возродившимися. А мы годами пребываем в Церкви, но остаемся опутанными своими страстями, грехами». А старец с характерной для него простотой ответил: «Смотрите, сатана дешево продает свои дарования. И те, кто приходит к нему, легко всё получают. А всё, что легко дается, легко и теряется. Если же в конечном счете проанализировать всё это опытным духовным глазом, то можно увидеть, что оно основывается на гордости и происходит из источника высокомерия, самонадеянности, эгоизма, тщеславия, которые скрываются под личиной добродетели. А самая опасная гордость, самый опасный эгоизм – это тот, который преподносится под покровом смирения, под покровом кротости, незлобия. Человек ведет себя очень сдержанно, не раздражается, делает все, что ему скажут». Вы замечали, что иногда приходят еретики и извращают преднамеренно и очевидно слово Божие, евангельское слово, тем самым настолько вызывающе обесценивают наше священство, истинность Церкви. А если кто-то ревностно поговорит с ними, то они будут вести себя подчеркнуто кротко, очень вежливо, хотя сами были причиной всего этого смущения, которое они передали всем вокруг. Строят из себя мирных, начинают говорить: «Что ты так заводишься? Видишь, я спокоен, я не волнуюсь». Весь народ переполошил, а сам не переживает, остался «само бесстрастие».
Как-то раз я был свидетелем одной перепалки между христианами, когда церковные люди (так называемые) сцепились, начали друг другу говорить неприятные слова, а потом стали пытаться собраться, принять достойный вид. Один стал говорить другому: «Говори, что хочешь. Вот ты меня оскорбляешь, а я получаю за это венец от Бога» – что-то в таком духе, хотя сам устроил этот скандал и поднял шум. Такое хитросплетение нездорового эгоизма преподается под видом кротости. В Евангелии это называется «волк в овечьей шкуре». Волк, который оделся в овечью шкуру. Он кажется доброй овечкой, а внутри это лукавый и злой волк. Апостол Павел говорил: «Сам сатана принимает вид Ангела света» (2 Кор. 11: 14). Потому требуется очень много внимательности и рассудительности, чтобы человек сумел распознать, где сокрыто то, в чем он заблуждается.
Мы говорили, что прельщение «справа» (как его называют святые отцы) наиболее опасно. Если нам помысел будет говорить: «Давай-ка оскорби его!» или «Соверши этот грех», предлагая то, что очевидно является грехом, этим нас не так легко увлечь. Нас, христиан (тех, кто пребывает в Церкви, поучается в слове Божием), не так сильно склоняет помысел на то, что безо всякого сомнения греховно, поскольку знает, что, если нам сказать: «Иди и укради!» или «Иди, соверши грубый грех», мы воспротивимся. Лукавый не станет так поступать. Поэтому к нам он подступает справа, таким образом, что с первого взгляда западня не видна, и очень часто кажется чем-то оправданным и благовидным. А за этим может скрываться месть, ненависть, зависть, злоба, хотя внешне мысли будут казаться исполненными любви и духовного интереса. Мы часто замечаем, что люди начинают говорить правду, чтобы помочь другому человеку, а если начнешь их испытывать, то станет понятно, что причиной того, что они так говорят, являются сокрытые страсти. Они ненавидят ближнего, завидуют ему, желают зла, и поэтому ищут в нем какие-то недостатки по своей «христианской» любви, чтобы спасти его, облагодетельствовать его. Полагают, что сделали великое добро другому, сказали на пользу души. Мы уже говорили в другой раз о том, что добродетельную душу выделяет то, как человек научается говорить с другими людьми – всегда добрыми и похвальными словами, исполненными сладости, не унижая ни в коем случае ближнего, пусть даже он очевидно согрешает и ошибается.
Поэтому нам нужно быть очень осторожными, чтобы не быть беззаботными и не увлекаться внешним образом поведения людей. Мы знаем людей, которые предали себя всецело на соработничество демонам, а в глазах людей они выглядят очень хорошими. И если ты говоришь: «Посмотри, этот человек – селение нечистых духов, он маг, занимается спиритизмом, он служит сатане. Это не просто прельщенный человек, чьи идеи и мысли – заблуждение, но он стал жилищем нечистых духов». Люди же спрашивают с удивлением: «Отче, что такое ты нам говоришь? Он такой хороший, беседует с нами о любви, о справедливости, говорит о Евангелии, о Христе. Учит нас молиться. Как может быть, что этот человек таков? Это невозможно». Люди обманываются внешними впечатлениями, но всё это только витрины. А никакая витрина не покажет, какова она на самом деле. Вы ходите за покупками и знаете, что витрины столь красивы и привлекательны, а вещи на них оказываются подчас безобразными. Никто не показывает себя таким, какой он есть. И очень часто даже сами люди не понимают, куда они движутся. А когда сатана улавливает человека в гордость, тогда все остальное его уже не интересует. Потому что гордость – это настолько всеобъемлющая страсть, настолько огромная, настолько она господствует в человеке, настолько пленяет его, она – источник всякого зла. От гордости человек становится воздержанным, хотя раньше он валялся в плотских страстях, к примеру. Когда же прельстился, увлекся ересью, удалился от Церкви, от слова Истины, тогда и страсти перестают восставать на него, грех уже не так влечет, ему кажется, что он любит Бога, молится, но он не понимает, что все это движется во мрачном лабиринте гордости. А когда гордость охватывает человека, то все остальное отступает, диавол ослабляет борьбу остальных страстей, чтобы посмеяться над человеком, обмануть его. Человеку кажется, что он спасен, что получил избавление. Встречаются люди, которые говорят:
– Я возродился!
– Как ты возродился, деточка?
– В час, когда я уверовал во Христа, возродился!
– А куда делся твой подвиг, твоя борьба?
– Она не нужна, довольно того, что я уверовал!
– А когда с тобой это произошло? Когда ты уверовал?
Может пройти всего лишь месяц, а он уже помышляет себя равным апостолу Павлу. Это может доходить до помешательства. Однако, к сожалению, такой феномен наблюдается и среди еретиков, и среди людей, которые вне Церкви. А внутри Церкви идет серьезная борьба, которую ведет диавол, противодействуя человеку. Он не принимает того, что кто-то остается внутри, и начинает неумолимую войну, чтобы сокрушить человека. И недостаточно только этого – брани со стороны диавола.
По Промыслу Божию, Сам Бог, поскольку Он есть добрый Врач, настоящий Врач (а не ложный лекарь, который обманывает человека), попускает обстоятельства, в которых проявляются наши страсти, попускает, чтобы нас очевидно бороли страсти, чтобы мы противостояли им и боролись с ними и чтобы мы еще больше смирялись и понимали, что в действительности представляет из себя человеческая природа. Ведь если мы не посмотрим в лицо действительности, не увидим, что мы из себя представляем, то мы не сможем исцелиться. А если ветхий человек не исцелится, тогда Святой Дух Божий не придет, чтобы вселиться в сердце человека и уврачевать его.
Итак, там, где вы видите дешевые вещи, дешевые видения, дешевый опыт, частый опыт, легкую демонстрацию добродетелей и чудес, легкую рекламу, пусть и прикрытые обманчивым смирением, тогда должно задать много вопросов. И не оставаться «у витрины» ярких людей и слов, но продвигаться дальше, поскольку Святой Дух Божий проникает в глубины человеческие. Люди Божии могут распознать заблуждение, в котором пребывает другой человек. Как говорит апостол Павел: «Но духовный судит о всем, а о нем судить никто не может. Ибо кто познал ум Господень, чтобы мог судить его? А мы имеем ум Христов» (1 Кор. 2: 15–16). По благодати Божией духовный человек может проникнуть в глубины другого человека, а вот внутрь него никто не может проникнуть, поскольку в нем пребывает Дух Святой.
Еще Христос предупредил нас, что в последние дни (а последние дни – это все дни нашей жизни, все дни жизни Церкви) многие лжепророки явятся в мире и прельстят очень многих. Будут говорить: «Вот Христос! И здесь – Христос. И это – Христос». Возможно, прельстят даже избранных. Представьте, что будет настолько сложно распознать истину, что даже возможно будет соблазнить избранных. Будут рисковать прельститься и верные люди Церкви, поскольку дела антихриста, антихристова духа будут настолько похожи на Христовы, на благодать Духа Святого, что будет сложно понять, где находится заблуждение, что есть правда, а что – ложь. Из опыта святых отцов мы видим, что заблуждение очень похоже на благодать. Настолько прелесть имитирует благодать, что многие соблазнились – многие подвижники, многие монахи время от времени подвергались заблуждению, многие лишились ума, потерпели великое зло и телесно, и душевно, поскольку не сумели распознать прельщения, отличить обольщение прелестью от величия благодати. Они подверглись этому обольщению, поскольку в них действовали тщеславие, эгоизм и гордость, из которой проистекает всякое зло и которая служит причиной того, что мы оставляем Бога. А смиренный человек становится сосудом Божиим, и Бог дает ему силу, чтобы не соблазниться вовек.
Помню, как вначале, когда я стал интересоваться Церковью, будучи еще ребенком, один мой друг (он был соседом по парте в школе, мы учились в третьем классе гимназии) сподвигнул меня читать Евангелие, Священное Писание. Он оказался еретиком. Я не знал об этом. Однажды он пригласил меня к себе домой. Я пришел и удивился: какая это была семья! Они читали за столом Священное Писание, говорили красивым языком. Отец говорил поучения, произносились наставления из Священного Писания, они пели христианские песни, как мне казалось. Между собой они общались: «Брат такой-то, брат наш Костас, брат наш Никос». Я побывал на паре таких собраний и удивился ангельскому образу жизни этих людей, какой она мне показалась. Я пришел к своей бабушке, которая была неграмотной женщиной, не умела написать свое имя. Сказал ей одно-два поучения, которые мне преподали эти люди. А она, безграмотная женщина, но смиренная и простая, которая умела молиться, тут же сказала мне: «Это не от Бога – такие вещи. С момента, как ты мне сказал это, не могу успокоиться. Что-то происходит. Это прельщенные люди, еретики. Что-то здесь не то». Ее дух, всё внутри нее противостояло. Душа не принимала этих слов. Поскольку душа этой неграмотной простой женщину привыкла плавать среди покоя и тишины Духа Божия. Я был маленький мальчик, а взрослые и образованные не могли распознать того, что это была «витрина», позади которой, за внешними манерами, существовал яд фальши, скрывалась подделка истинного слова Божия.
Иногда и нас, к сожалению, охватывает мнимое благородство, желание смотреть шире – всех можно принять и вместить: и еретиков, и православных, и латинян, и католиков, и мусульман, и индуистов, и буддистов. Все под покровом Единого Бога, о всех Бог печется. Но это великое заблуждение. Дела обстоят вовсе не так. У нас есть безошибочный критерий. Святой апостол и евангелист Иоанн Богослов говорит: «Всякий дух, который исповедует Иисуса Христа, пришедшего во плоти, есть от Бога; а всякий дух, который не исповедует Иисуса Христа, пришедшего во плоти, не есть от Бога, но это дух антихриста, о котором вы слышали, что он придет и теперь есть уже в мире» (1 Ин. 4: 2–3). Не трудитесь найти иных критериев, у нас есть критерий. Христос. Не что-то отвлеченное и абстрактное, а конкретное – Сам Христос, Христос Церкви, Христос Евангелия, Христос опыта святых. Христос есть камень, на котором одни созидают, а для иных Он камень преткновения. На основании этого критерия мы судим слова людей, учения людей, нашу жизнь, весь мир. Все мы судимы этим критерием. Потому Христос есть Судия Праведный. Будем трезво смотреть на вещи, не будем прельщаться, не будем очаровываться и пленяться видимым.
Я слышал разговоры о том, что кто-то выступал по телевизору (у меня, к счастью, нет телевизора, уже лет двадцать не видел его) и произвел огромное впечатление на народ. Что сказать? Я не знаю, о чем он говорил. Это был индуист или буддист, который расписал свои стены словами Евангелия. Это нечестие. Это самое малое, что я могу сказать по этому поводу. Если ты искренний человек, то скажешь, что ты буддист и станешь говорить на основании учения Будды. Я не могу учить Евангелию «буддистской окраски». И таким образом прельщают наш народ, потому что мы, к сожалению, неосторожные люди, сразу же спешим посмотреть на них всех, послушать их, показать по телевизору. Больше нам нечего посмотреть. Когда в Церкви случается какой-то скандал, обязательно его покажем по телевизору, если появится какой-то прельщенный, какой-то еретик, маг или кто-то в таком духе, во что бы то ни стало его покажут по телевизору. А слово Божие не можем показать. Конечно, к счастью, слава Богу, что не могут показать, и Бог не желает использовать телевизор, чтобы утвердить веру. Но это очень грустные вещи. Знаете, как в школах устраивают тесты на сообразительность, а потом начинают рассказывать, какие глупости отвечали. Это тоже такой тест на сообразительность, который показывает, какие мы с вами умные. Ведь мы не знаем своей истории, своих традиций, не знаем православия, не знаем Церкви, но у нас есть время, силы и расположение на что бы то ни было, кроме чистого слова Божия. Молимся и желаем, чтобы Бог покрыл мир и открыл глазам смиренных людей, любящих Бога, чтобы они не прельстились внешними словами, а имели бы единственным критерием своих действий и своих суждений Иисуса Христа, Который спас мир и показал на протяжении веков, что Он есть свет миру, а не иные вещи.
Не помню, рассказывал ли я вам в прошлый раз эту историю. Прежде чем приехать на Кипр со Святой Горы, примерно за три года до приезда, я решил прочесть индуистские книги. Взял благословение у старцев и стал читать. Тогда я увидел, что значит тьма, а что значит истинный свет Христов, почему Христос сказал: «Аз есмь свет миру» (Ин. 8: 12). Поскольку это действительно опыт, а не просто моя привычка читать Евангелие. Опытно человек понимает, какая тьма скрывается в таких местах, представляющих собой длинный лабиринт, который никогда не прекращается. Он не приводит тебя никуда, в нем нет ни начала, ни конца. Одна неопределенность и глубочайшая тьма. А Христос движется в ослепительном свете, который делает абсолютно ясным всё, в чем говорится в Евангелии. Кто желает, может испытать это на своем опыте.
«И так еще целых пятнадцать лет, доколе не получил он силу одним мановением ума, никак не выражаемым внешне, отражать то, что раньше тяжело поражало его» (Книга «Старец Силуан», глава 2-я). Прошло еще 15 лет, которые понадобились для того, чтобы Силуан получил силу, необходимую для отражения простым мановением ума того, что раньше наносило ему сильный удар. Представьте, целых пятнадцать лет. А это не наши годы, которые незаметно летят за обыденными заботами: мы просыпаемся утром, молимся минут пятнадцать, идем в бакалейную выпить чашечку кофе, чистим фасоль, готовим, убираемся, день проходит легко, а вечером садимся посмотреть телевизор, чтобы отдохнуть и легко провести ночь. Так у нас время проходит.
А время для святых очень ценно, дорога каждая минута. Даже секунда не проходит незаметно. И когда мы говорим о пятнадцати годах жизни святого, жизни подвижника, знаете, что это значит? Пятнадцать лет – секунда! Если можете уловить этот момент. Не часы, не дни, не месяцы, а секунда, даже доля секунды. Такая ценность времени для людей, которые подвизаются. И самая мельчайшая доля времени идет в расчет.
Представьте, что прошло пятнадцать лет. Преподобному Силуану уже за сорок, а за этими годами – и другие годы подвигов, которые понадобились ему, чтобы сердце, ум, всё его существо могло бы освободиться от нападения помыслов и страстей. Хотя он и воспринял великую благодать – его посетил Христос, тем не менее в его душе совершалась огромная духовная работа. И освобождение от таких вещей не было дано ранее, чем спустя много лет. Поскольку мы говорим о времени, важно очень точно понять, что в конечном счете именно время есть то, что Бог дал нам, то, что мы имеем в своих руках, то, на основании чего будем судимы своей совестью. Каждый будет смотреть на себя: «Сколько времени мне было дано? 20, 30, 50, 60? Чего я достиг за это время, как провел эти годы?» Я слышал (думаю даже, что это действительно так, научно доказано), что человеку, когда он умирает, в последнее мгновение, на последнем дыхании бывает показана, словно в кино, вся его жизнь в одну секунду. И он видит, чтó у него в руках, с чем он идет к Богу.
Святые были очень умными людьми, умнейшими, поскольку они уловили, что такое время. И поступали со временем подобно купцу, который понимает, что, продавая такой-то товар, получит такую-то прибыль, за этот товар получит настолько больше денег, чем за иной. Так поступает и человек Божий, рассуждая: «Обладая этим временем, мне будет полезно совершать такой-то духовный труд».
Подвизающийся духовно человек должен быть внимательным, чтобы не терять времени. Не будем терять время и мы. Ведь святые плакали не просто о своих грехах (которые Бог простил в покаянии), но о том, что они потеряли время. Когда они поняли, что значит время, время преходящей жизни, тогда плакали о последней доле секунды, которую они потеряли. Конечно, я не говорю это, чтобы мы потеряли надежду или чтобы нас охватило отчаяние, если мы находимся уже на закате жизни. Хотя всего лишь немногие верят, что жизнь подходит к концу. Дай Бог, чтобы люди верили, но видите, что в человеке живет чувство бессмертия! Когда человек поймет, как он прожил жизнь и где обретается, тогда он начинает делать необходимое, чтобы вернуться обратно и восполнить это время через покаяние.
В патерике повествуется, как спросили у аввы Агафона, одного великого старца, который достиг высоких состояний:
– Геронда, достаточно ли 40 дней, чтобы покаяться?»
– Это много, чадо.
– 10 дней достаточно?
– Много.
– Три?
– И этого много!
– А сколько же необходимо?
– Я знаю человека, который может с утра до полудня достичь божественного состояния, достичь духовной высоты.
Это не противоречит тому, о чем мы говорили ранее – о дешевых дарованиях. Но когда человек достигнет покаяния, через смирение ощутит себя ниже всякой твари, привлечет благодать Божию, тогда он достигнет того, чего сподобился добрый разбойник. В ответ на «Помяни мя, Господи, во Царствии Твоем» Христос ответил Ему: «Ныне будеши со Мною в раю» (см.: Лк. 23: 42–43). Поэтому да будем все мы иметь дерзновение!
Святой Иоанн Златоуст говорит в пасхальное Воскресение в своем прекрасном слове, которое мы читаем перед Божественной литургией: «Аще кто от перваго часа делал есть, да приимет днесь праведный долг. Аще кто по третием часе прииде, благодаря да празднует. Аще кто по шестом часе достиже, ничтоже да сумнится; ибо ничим отщетевается. Аще кто лишися и девятаго часа, да приступит, ничтоже сумняся, ничтоже бояся. Аще кто точию достиже и во единонадесятый час, да не устрашится замедления: любочестив бо Сый Владыка, приемлет последняго, якоже и перваго» (Огласительное слово святителя Иоанна Златоуста). Он показывает, что Божия справедливость не такова, какова справедливость человеческая. И Бог не похож на мирского работодателя, который платит ровно за 10 часов, если ты отработал 10 часов. Но Бог смотрит во глубину сердечную, во глубину смирения и покаяния. Если есть покаяние, тогда всё выстраивается и всё разрешается.
Таким образом проводил пятнадцать лет своей жизни преподобный Силуан и всю свою исповедническую жизнь, чтобы достичь Царствия Божия и предстать перед Богом.
«По мере того, как возрастали благодатные посещения по силе своей и продолжительности, возрастала в душе Силуана благодарность Богу: «О Господи, как же Тебя благодарить за эту новую неисповедимую милость: невежде и грешнику Ты открываешь тайны Свои. Мир погибает в оковах отчаяния, а мне, последнему и худшему всех, Ты открываешь вечную жизнь. Господи, не могу я один, дай всему миру познать Тебя»» (Книга «Старец Силуан», глава 2-я).
Когда человек начинает познавать Бога и обретать чувство благодати Божией, тогда в его душе начинает возрастать огромное благодарение Богу. И ключ, который открывает двери благодати Божией и дарованиям Божиим, – это благодарение и благодарность. А причина умаления благодати, которая удаляет нас от Бога, – это неблагодарность.
Очень часто все мы падаем в такое зло, поскольку не понимаем, сколько благ нам дано. И из-за малого искушения, из-за незначительной скорби, встретив на пути небольшой крест, который по любви Божией пришел к нам ради возделывания души к совершенству, мы начинаем роптать, малодушествовать, всё нам начинает казаться мрачным, сложным, мы не можем благодарить Бога. А человек совершенный, святой человек даже в час, когда рушится вся его жизнь, когда все вокруг крушится, когда он теряет всё, когда его убивают, он благодарит Бога, поскольку понимает, что переходит от смерти к жизни. Если мы научимся этому важному делу, тогда увидим, какую свободу это даст нам. Знаете, это ведь и есть доброделание.
Как-то раз мне рассказывал один подвижник там, на Святой Горе, как он был один в пустыне. Он был тогда еще неопытен в монашеском житии и отправился один в уединение. Его борол диавол через отчаяние. Подвижник всё видел мрачным, проходил все те стадии, о которых говорит старец Силуан, а благодать еще не начала действовать в его душе, и все казалось ужасным. Он шел заняться рукоделием (он вырезал небольшие иконы на дереве, из пеньков, а вы знаете, что на Афоне с давних времен у отшельников всё по-первобытному, нет никакой техники, машин, и они с помощью ручных инструментов занимаются рукоделием), и всё валилось из рук – нож не резал, падали гвозди, он ранил руки о лезвие, нервничал, раздражался, бросал инструменты туда-сюда. Был в состоянии огромного смятения и отчаяния. Молился всю ночь, весь день – ничего не помогало. Его встретили другие отцы, спросили:
– Отче, как поживаешь?
– Как поживаю? Не очень хорошо. Борюсь, ничего не получается.
И причитал, роптал, всё в таком духе. Шло время, а он все больше углублялся в отчаяние. Потерял дерзновение, не мог уже ничего делать, но много молился об этом. И постепенно Бог просветил его – сменить тактику. В один день он решил: «Не буду так поступать! Буду жить абсолютно иначе». Когда у него падал инструмент, он начинал ругаться на него, бросал вслед несколько недобрых пожеланий, теперь же решил, если упадет что-то, тут же начинать: «Богородице Дево, радуйся, Благодатная Мария…» или пропеть какой-нибудь красивый тропарь, сказать: «Велие имя Святой Троицы! Слава Тебе, Боже!»
И через некоторое время его встретили другие отцы, спросили:
– Как у тебя дела, отче?
– Слава Богу! Очень-очень хорошо!
Говорил не просто «хорошо», но «очень хорошо, прекрасно!» Все смотрели на него с удивлением: «И вчера, и столько лет подряд всё жаловался?»
После того, как он стал говорить «у меня все очень хорошо!» с большим преувеличением, стал славословить Бога, его жизнь изменилась и всё наладилось, стало действительно очень хорошо. Когда же случались неприятности, то он вместо того, чтобы смущаться, начинал петь тропари, и постепенно с помощью такого искусственного приема он открыл для себя, сколько всего прекрасного есть в его жизни, а позже увидел, сколько дарований нам дал Бог – природу, мир, вселенную, жизнь, чувства. Начал с простого, а поднялся до высоких вещей, до благодарения Богу за то, что он человек и что Бог стал Человеком. Как мы поем в Церкви: «Благодарим Тя, великия ради славы Твоея» (великое славословие). Видите, Церковь, святые благодарили Бога за то, сколь благ Господь, за великую славу, которой обладает Бог. Ощущая великую благодать Божию, мы благодарим Бога за то, сколь величествен Бог, и что Он – Бог, Отец наш. Мы чада Такого Бога, и не только чада, но мы унаследовали и имеем призвание стать такими же, Каков Он. В точности такими, Каков Он, призваны стать и мы. Если человек сумеет увидеть в себе все те блага, которые ему даровал Бог, потерпит то нехорошее, что есть в его жизни, по сути, всего две-три вещи, тогда Бог увенчает его. Вспомним об Иове, как он говорил: «Буди благословенно имя Господне!» «Господь даде, Господь отъят: яко Господеви изволися, тако бысть: буди имя Господне благословено (во веки)» (Иов. 1: 21). Когда его жена начинала давить на него: «Посмотри, что происходит! Погибли твои дети. Сгорело твое имущество. Ты стал посмешищем для людей. Покрылся проказой. Не имеешь места, куда присесть», он отвечал ей: «Почему же ты так говоришь? Добро мы принимали из рук Божиих, благодеяния Божии принимали, радовались, когда Бог благословлял нас, и мы обладали всеми этими благами. А теперь, когда с нами приключились беды – не будем принимать?» Иов благословлял Бога и за беды, которые приходили на него.
Как говорил старец Паисий: «Если человек благодарит Бога в своих болезнях, благословляет имя Господне среди искушений, такой человек – мученик. А тем более детки, которые мучаются от болезней, от нечистых духов. Эти детки будут иметь место в Царствии Божием вместе с мучениками и великими святыми Церкви».
Мы можем сказать, что сегодня, когда у нас нет сил нести великие подвиги, которые совершали наши святые отцы, в нас нет такой самоотверженности, нет сил воздерживаться, лишать себя того приятного, что лишь кажется приятным, а на деле препятствует нам прийти к Богу. Сегодня путь, который дан нам на спасение, – это терпение многих-многих скорбей, которые все мы имеем. Не бывает человека без скорбей. И богатые, и бедные, и святые, и грешники – все мы несем каждый свой крест. Таково наше естество, такова природа жизни. Однако для святых крест был тем ключом, который открыл им Царствие Божие, а для тех, кто не понимает смысла креста, он становится крестом плохого разбойника, на котором он умер, был погребен, но не получил спасения. Я полагаю, если сегодня человек полюбит славословить имя Господне, возлюбит благодарение, найдет кнопочку – благодарности Богу, тогда благодаря за множество своих испытаний, своих болезней, за свою собственную смерть (и близких ему людей), этот человек уже стяжал Духа Святого внутри себя, Который начал возделывать его душу. Конечно, это совсем не легко и просто, но в этом – спасение. И, возможно, сегодня именно этот путь дается нашей эпохе.
«Постепенно в молитве его начинает преобладать скорбь о мире, не ведающем Бога. «Молиться за людей – это кровь проливать», – говорил Старец, Духом Святым наученный любви Христовой» (Книга «Старец Силуан», глава 2-я). Когда мы начинаем понимать – Каков Бог, тогда мы понимаем, каков человек. Человек, не познавший Бога, не познал и самого себя. Только человек Божий знает, что есть человек. Потому что человек без благодати Божией, без Духа Святого болен, он неполноценный, ему чего-то не достает. И то, чего ему не достает, есть Бог. Когда он ощутит посещение благодати, когда поймет, сколь величествен Бог и человек, тогда само понимание, ощущение, что люди не знают Бога, погружает человека, его сердце в глубокую скорбь о мире. И все силы его души, всего его существа направляются в молитву о мире. Не о том, чтобы мир больше не голодал, не жаждал, не убивал друг друга, не болел, не умирал, но душа выходит за пределы этих вещей, которые по сути только видимость, душа обретается уже в центре трагедии человечества. А центр трагедии человека – отсутствие Бога. Если представить себе, что мы достигнем согласия между всеми странами мира, больше не будет войн, не будет стихийных бедствий, не будет убийств, не будет болезней, мы будем пребывать в абсолютном мире (со стороны внешних событий), мы останемся несчастными, будем исполнены нужды, потому что с нами нет Бога. Дело не во внешних вещах.
Часто люди полагают, что мы должны бороться за то, чтобы утвердилась справедливость, установилось равенство, любовь, общественный мир, который носит на себе лишь этикетку христианства. Но любовь святых, познание святых были поразительными, совсем иными. Они сумели локализовать очаг несчастья, локализовать центр трагедии, локализовать центр всего зла этого мира. А этот центр есть именно апостасия, удаление от Бога. Мы свободны не принять Бога в свою жизнь. Поэтому святые молились, чтобы весь мир познал Бога. Они знали, что в этом заключается исцеление мира. Если мы достигнем этого, тогда все разрешится. Однако в этой жизни это недостижимо (утопично этого ожидать), не предвидится, что это когда-то произойдет. Все мы познаем Бога, но не в этой жизни. Преходит образ мира сего (см.: 1 Кор. 7: 30), не имеем здесь постоянного града (см.: Евр. 13: 14). Там, во Царствии Божием, мы познаем Бога, там уже не будет существовать ничего печального, что было здесь.
Так Силуан стал молиться о мире. Но молиться о мире – кровь проливать. То есть это такое великое дело, такое тяжкое! Поскольку тот, кто молится о другом, входит в душу ближнего, а тот, кто молится о мире, входит в центр, где действуют все тяготы мира. Если вы можете уловить или представить в уме, каков груз всех грехов этого мира, и не только сегодняшнего мира, но и всего мира – от первого человека до нынешнего дня! И каждый молящийся человек встает под тяжесть этого груза, как и Христос взял на Себя грехи мира. В Писании говорится о Христе: «Агнец Божий, Который берет на Себя грех мира» (Ин. 1: 29). Продолжая далее, он говорит о том, что это движение души, эта потребность молиться обо всем мире происходила от любви Христовой, которая дана была ему Духом Святым. Видите, движения в духовной области, ощущения, чувствование, энергии – это не порождение чувствительной души, или знание о том, какое зло творится в мире, или производное разных человеческих чувств, хотя и все это хорошо. Но святые выше этого, они выходят за пределы человеческих чувств. Дух Святой дает иные ощущения душам святых. Сам Бог ведет их туда, где Он Сам, где Сам Христос пребывает, а святые – подражатели Христа. Таково великое приношение святых, которое мир не может понять. По этой причине мирские люди, не знающие Духа Святого, говорят: «Что делают эти монахи? Зачем идут и закрываются в своих монастырях? Что они там делают целыми днями? Читают молебны, каноны? Пусть идут в мир, где искушения, пусть проповедуют, говорят с людьми, ходят в тюрьмы, благовествуют, ходят в психиатрические больницы, в госпитали, пусть займутся делом, а не прячутся там, в горах. Ничего не приносят миру, живут бесполезно». Это люди, которые заботятся лишь о том, чтобы витрина была красивой. Но чтобы эта витрина была привлекательной, чтобы там висели красивые платья, трудились многие люди: кто-то строил выкройки, кто-то шил платья, кто-то делал примерки, кто-то придумывал, а потом они попали за стекло витрины. А позади той силы, которую являет Церковь в мире, сокрыты святые. Святые, которых не видят глаза мира сего, однако, видит Бог. Они были столь великими и крепкими, что держали мир в своих руках.
Сегодня, когда уже преставился великий святой нашей Церкви, отец Паисий, мы можем сказать, что рядом с этим человеком мы ощущали, что он держит мир в своих руках, то есть он удерживал мир своей молитвой. Мы поем в тропаре преподобному Антонию Великому, что он стал святым и светильником и утвердил Вселенную своей молитвой. Антоний Великий, который был сокрыт от глаз мира в пещере, на горе, удерживал мир в своих руках. Горе, если прекратится эта молитва: мир не сможет устоять. И святой Паисий, который три месяца назад покинул этот мир (есть и другие, но его мы видели своими глазами), был тем, кто удерживал Вселенную своей молитвой. Таково дело святых.
Думаю, мое время закончилось, но есть несколько минут, если хотите спросить о чем-то… Если вы всегда будет хранить такое молчание, все станете святыми! Сможете все время посвятить молитве.
(Продолжение следует…)
Перевела с греческого Мария Орехова